SOS: спасите наши души

Это сигнал, который изменил мир. Он спас тысячи жизней. Но в прежнем виде он более не существует… В этой же статье краткий рассказ о плаваниях и гибели патриарха яхтинга Уильяма Уиллиса.   















Текст Сергея Борисова

Человек с флагом

На всем пути от Европы море было пустынным. Океан не подарил «Белоне» ни единой встречи — ни с побитым временем сухогрузом, ни с греческим танкером, ни с военным кораблем, ни со своим братом-траулером. И это было странно. Тревожно. И потому капитан Юзеф Ружняковский испытал определенное удовлетворение, когда 27 сентября 1967 года, в 18.00 ему доложили, что справа по курсу наблюдается судно.

— Только очень маленькое… — запнувшись, добавил вахтенный.

Ружняковский поспешил на мостик.

— Да уж…. – только и смог произнести капитан польского траулера, когда увидел судно, о котором говорил матрос. – Малютка.

Яхта была крошечная настолько, что невероятным казалось не только ее пребывание здесь, в Атлантике, но и сам факт ее существования. Это же надо было придумать такую скорлупку, построить, снарядить и отправиться в путь – в океан. В одиночку! Для второго человека на яхточке просто не было места.

Из рубки появился человек. Спустил грот, потом стаксель. Скрылся в рубке, а когда вновь высунулся из люка, в руках у него было весло, с привязанным к нему американским флагом.

— Самый малый!

Траулер медленно приблизился к яхте.

— Вам нужна помощь! – спросил в мегафон Ружняковский.

— Сообщите обо мне на берег, — крикнул в ответ старик с всклокоченной седой бородой. – В Америку. Пусть пришлют корабль.

— Помощь можем оказать и мы. Взять вас на борт?

— Только если вы возьмете на борт и мою яхту.

— Такую возьмем.

Через несколько минут траулер и крошечный парусник встали борт о борт. По штормтрапу на борт «Белоны» поднялся человек в штормовке, со спутанными волосами и выцветшими до небесной голубизны глазами. Он был очень худ, пальцы его дрожали. Однако рукопожатие, которым он обменялся с Ружняковским, оказалось на удивление крепким.

— Спасибо, капитан. Меня зовут Уильям Уиллис.

— Я узнал вас, мистер Уиллис. Я читал ваши книги. Рад помочь. Мы все… — капитан траулера повел рукой, призывая в свидетели собравшийся на палубе экипаж, — мы все рады.

Внезапно у старика подогнулись ноги, и он опустился на приготовленные для лова сети. Несколько минут он лежал неподвижно и, казалось, даже не дышал. Потом открыл глаза и сказал одно-единственное слово:

— Спать.

Пока спасенный мореплаватель спал в матросском кубрике, капитан Ружняковский вспоминал все, что ему известно об Уильяме Уиллисе.

Да, это – имя! Это — легенда! Это человек, который на бальсовом плоту «Семь сестричек» переплыл Тихий океан. А потом проделал то же самое на плоту из стальных понтонов «Возраст не помеха». Каково название? Когда тебе семьдесят, это звучит уже не иронично и даже не многозначительно, это – вызов!

Уильям Уиллис был из тех моряков, которым сам черт не брат и никто не указ.

Ему столько раз говорили, что он отправляется на верную гибель, что подобные напутствия вызывали у моряка лишь снисходительную улыбку. И когда он заявил, что вновь померяется силами с океаном, на этот раз с Атлантикой, никто даже не пытался его отговаривать. Зачем, если бессмысленно?

В июне 1966 года «Малютка» Уильяма Уиллиса вышла в море. Длина яхты составляла 3,5 метра, ширина – 1.62 метра; общая площадь трех парусов – около 10 квадратных метров.

Поначалу все шло более-менее, однако на шестой день плавания у капитана «Малютки» произошло ущемление грыжи. Боль была нестерпимая, и здравый смысл подсказывал, что плавание следует прекратить. Но капитан голландского сухогруза, подошедшего к яхте, согласившись взять на борт капитана «Малютки», отказался принять на борт его яхту. И Уиллис не смог бросить свое судно.

Лишь через несколько дней «Малютку» заметили на экране радара проходившего невдалеке корабля, и Уиллиса вместе с его яхтой подняли на борт.

Врачи больницы Сент-Джонс на Ньюфаундленде, куда доставили моряка, сказали, что его уберег Всевышний – еще день, и больного было бы не спасти.

Юзеф Ружняковский вышел на палубу и остановился перед «Малюткой», поднятой на «Белону» с помощью кран-балки. Нет, на таком, с позволения сказать, корабле лично он бы в море не вышел. Да и в какое-никакое озеро, пожалуй, тоже.

Это каким же надо быть безумцем… или героем… чтобы после первой неудачи, выждав год, снова пуститься в плавание?

— Капитан…

Ружняковский обернулся. Радист «Белоны» Мазуркевич доложил:

— Я передал на берег, что мистер Уиллис спасен. Они хотят выслать за ним военный корабль.

— Хорошо, — кивнул Ружняковский.

— Я чего не пойму, — помолчав, проговорил радист. – Почему он не подал «SOS». Мы же могли пройти мимо.

— Почему? Просто у него не было рации.

— Но это же сумасшествие!

— Согласен с вами, Мазуркевич. Но такой уж человек этот Уиллис. Да и то сказать, было время, когда ни рации, ни сигнала «SOS» и в помине не было…

Начало начал

Международная радиотелеграфная конвенция, согласно которой единым сигналом бедствия устанавливался сигнал SOS, была подписана 3 октября 1906 года. Но это была формальность, главное происходило накануне. Представительные мужчины, презрев правила приличия, спорили до хрипоты, отстаивая каждый свою точку зрения. Англичане не соглашались с итальянцами, американцы возражали немцам, те в свою очередь отвергали доводы русских и так далее. И ведь нельзя сказать, что в споре родилась истина. Ведь это предполагает, что все заинтересованные стороны в конце концов пришли к компромиссу. Этого не произошло. Потому что, при победе большинства, в меньшинстве осталась самая могущественная в те годы радиотехническая компания «Marcony Int. Company». Это обстоятельство обещало трудную жизнь новорожденному сигналу SOS. Так и вышло. Известность и слава пришла к нему несколько лет спустя, когда…

Читайте также  Дорога солнца Алена Жербо

Впрочем, надобно остановиться, чтобы вспомнить, что было, как вычурно выражались в начале XX века, допреж. А было следующее.

…7 мая 1895 года в физическом кабинете Петербургского университета проходило очередное заседание физико-химического общества.  Преподаватель Кронштадтской минной школы Александр Степанович Попов должен был продемонстрировать свое изобретение.

В кратком вступлении ученый сказал, что его помощник Рыбкин, в данный момент находящийся в химической лаборатории, будет передавать сигналы лучами Герца, а находящийся здесь аппарат системы Морзе с помощью антенны примет их.

Послышались удивленные возгласы, потом установилась тишина. Аппарат на столе защелкал, пришла в движение бобина с бумажной лентой, на которой стали появляться точки и тире. Расшифровав их, асситировавший Попову профессор Петрушевский поднял ленту над головой и возвестил:

— Здесь написано – Генрих Герц!

Солидные ученые сорвались со своих мест и бросились к Попову с поздравлениями. Кто-то от переизбытка чувств даже крикнул :»Ура!»

Так появилось радио.

Заслуги Александра Попова в изобретении радиотелеграфа были отмечены в 1900 году присуждением ему почетного диплома и золотой медали на четвертом Всемирном электротехническом конгрессе в Париже.

При вручении особо подчеркивалось, что изобретение русского ученого уже спасло много жизней, и нет сомнений, спасет еще множество. Посему его можно считать поистине выдающимся!

Все так. Особенно что касается моря и моряков. Ведь как было до появления радио? Уходя в дальнее плавание, экипажи теряли всякую связь с берегом и не могли рассчитывать на помощь в случае кораблекрушения, пожара, взрыва или еще какой беды. Не могли они и общаться с другими кораблями, если те были вне зоне видимости. И вот – радио! Оно дарило надежду. Оно обещало спасение и жизнь!

От теории к практике

В декабре 1898 года, спустя три года после открытия Попова, беспроволочным телеграфом было оборудовано первое судно — английский плавучий маяк «Ист Гудвин», стоявший на якорях у коварных песчаных отмелей к северу от Дувра. И уже через три месяца, 3 марта 1899 года, на мель налетел пароход «Мэттьюз». В этот день в эфире впервые прозвучал призыв о помощи. Сообщение было принято радиостанцией берегового маяка Саут Форленд, расположенного в 12 милях от «Ист Гудвина». Высланные буксиры отвели тонущее судно на мелководье и сняли с него экипаж.

В России впервые сигнал бедствия передали по беспроводному телеграфу в 1899 году. Тогда на камни острова Гогланд сел броненосец «Генерал-адмирал Апраксин». Для координации работ по спасению броненосца Александру Попову было предложено наладить связь между «Апраксиным» и городом Котка. Это было сделано. И вот 6 февраля 1900 года из Котки пришла радиограмма, адресованная ледоколу «Ермак», стоявшему в тот момент рядом с броненосцем: «Около острова Лавенсаари оторвало льдину с пятьюдесятью рыбаками. Окажите содействие спасению людей». Получив радиограмму, капитан ледокола направил свой корабль к месту происшествия, и рыбаки были спасены.

Об этом событии много писали газеты, которые с тем же восторгом год спустя сообщили о достижении итальянского инженера Гульельмо Маркони, которому удалось установить радиосвязь между Корнуэллом (Англия) и Сент-Джеймсом (остров Ньюфаундленд). Так была покорена Атлантика.

С каждым годом все большее количество кораблей – как военных, так и грузо-пассажирских, — оборудовались радиостанциями. Особенно в этом преуспела «Международная компания морской связи Маркони», имевшая договоры с правительствами Англии и Италии, согласно которым она в единоличном порядке обеспечивала своей аппаратурой суда этих стран.

С учетом того, что торговый флот Англии в начале ХХ века занимал первое место в мире, составляя две трети мирового тоннажа, это было невероятным преимуществом перед основными конкурентами – немецкими компаниями «Телефункен» и «Сляби-Арко». Однако этого компании Маркони казалось мало, и она в приказном порядке запрещала своим радиотелеграфистам поддерживать связь с судами, оснащенными радиоустановками других систем.

Крик о помощи

Положение требовалось изменить – и в корне. Такую цель ставила первая Международная радиотелеграфная конференция, в работе которой в 1902 году приняли участие представители России, Австро-Венгрии, Франции, Англии, Испании, Италии, США. Вопреки кабальным договорам, навязываемым компанией Маркони, конференция решила, что береговые и судовые радиостанции обязаны принимать и передавать радиограммы от судов или адресуемые судам в море независимо от системы радиоаппаратов.

На конференции итальянский делегат рекомендовал принять и единый радиотелеграфный сигнал для судов, терпящих бедствие: SSS DDD. Однако из-за разногласий сигнал не был одобрен участниками конференции, и вопрос о нем остался открытым. Это позволило «Международной компании морской связи Маркони» ввести свой сигнал бедствия, состоявший из букв CQ («come quick» — «приходите быстро»). К ним позже была добавлена буква D («danger» — «опасность»), и сигнал стал звучать как CQD.

И вновь решение компании Маркони вызвало полемику – прежде всего потому, что первые две буквы в коде CQD совпадали с кодом тревожного радиотелеграфного вызова железнодорожной телеграфной связи – CQ. Неизбежна была путаница, цена которой – человеческие жизни.

В октябре 1906 года в Берлине состоялась вторая Международная радиотелеграфная конференция, в которой участвовали делегаты из 29 стран. Основным вопросом было установление единого сигнала бедствия.

Понятно, что компания Маркони настаивала на международном одобрении сигнала CQD. Против резко выступил делегат от США, предложив принять сигнал Международного свода сигналов — двухфлажное сочетание NC, означающее «терплю бедствие, нужна немедленная помощь». Однако конференция, поддержав американца в первом, не поддержала во втором.

Читайте также  К 100-летию ВФПС. После шторма

Споры продолжались и грозили вновь закончиться ничем. И тут представитель фирмы «Сляби-Арко» в качестве единого сигнала бедствия предложил принять SOE ( … — .) – сигнал, которыми пользовались суда, оборудованных аппаратурой его фирмы. Во время обсуждения один из делегатов заметил, что предложенный сигнал имеет серьезный недостаток: буква «E» по азбуке Морзе передается одной точкой, которая при дальнем приеме или в перегруженном эфире может быть искажена, не понята или утеряна. Решено было букву «E» заменить вторым «S». Получилось SOS –  (… — — — …).

Отныне этот короткий, ритмичный сигнал, состоящий из трех точек, трех тире и трех точек, который можно было передавать быстро и непрерывно, становился международным сигналом бедствия, все же остальные объявлялись «вне закона».

Так и родился всемирно известный крик о помощи, который потом, не являясь аббревиатурой, начал обрастать легендами и расшифровываться как «Save our souls» («Спасите наши души»), «Save our ship» («Спасите наше судно»), «Send our succour» («Пришлите нам помощь»), «Swim or sink» («Плыть или тонуть»).

Однако, решение решением, а SOS на море прижился не сразу. Невзирая на достигнутые договоренности, компания Маркони продолжала использовать в системе своих станций сигнал CQD.

Существует несколько версий, кто первым воспользовался SOS.

По одной из них, впервые в эфире сигнал SOS прозвучал 10 июня 1909 года с пассажирского лайнера «Кунард», потерпевшего катастрофу у Азорских островов. По другой — 14 апреля 1912 г. с борта печально знаменитого «Титаника». Радист тогда передавал оба сигнала — и SOS, и CQD. Причем если CQD слышали на берегу, то SOS услышали находившиеся поблизости от гибнущего «Титаника» корабли. Именно благодаря им были спасены люди, оказавшиеся в шлюпках посреди океана…

Как бы то ни было, но лишь после трагедии «Титаника» сигнал SOS стал поистине международным.

И «Международная компания морской связи Маркони» вынуждена была согласиться с этим.

Тайная сторона

А теперь, нарушая хронологию событий, позволим себе небольшое отступление. Потому что трагедия «Титаника» — это такая история, с которой так быстро и просто не расстанешься.

5 апреля 1972 года радист авианосца ВМС США «Теодор Рузвельт» Ллойд Детмер принял сигнал SOS. Неизвестный утверждал, что он ведет передачу с гибнущего «Титаника».

Детмер решил, что свихнулся, но на всякий случай запросил берег. Может, в самом деле кто-то тонет? Ответ был на удивление спокойным: береговые радиостанции сигнала SOS не зафиксировали, следовательно, либо сигнал был только в воображении радиста, либо это чья-то злая шутка, короче, следуйте прежним курсом.

То же самое Детмеру сказали, когда авианосец вернулся в порт приписки.  Но радисту показалось подозрительным, что разъяснения по поводу его бреда или неустановленного хулиганства в эфире давали не военное начальство, а представители спецслужб. Он начал «копать» и так увлекся, что в конце концов попал… в психиатрическую клинику. Но перед этим успел кое-что отыскать. В военных архивах он разыскал донесения своих коллег-радистов, что они получали радиограммы  с «Титаника» в 1924, 1930, 1936, 1942-м годах… Получалось, что таинственные сигналы появлялись раз в шесть лет. В 1978 году Детмер уже специально ждал сигнала и уверял, что получил его.

В 1984 и 1990 годах Ллойд Детмер не мог повторить свои опыты, поскольку в клинике неврозов города Балтимор (США) отсутствовала радиостанция. Но в апреле 1996 года в канадской газете «Сан» появилась заметка об очередном сигнале SOS с «Титаника», полученным канадским судном «Квебек»! Источник сигнала запеленговать не удалось…

Некоторые ученые полагают, что 14 апреля 1912 г. «в поле пространства-времени сформировался фантом радиосигнала». Его-то, мол, и ловят время от времени. И если периодичность «радиоматериализации» фантома рассчитана верно, то очередного его появления следует ожидать в 2014 году.

Другие ученые утверждают, что сигнал SOS с «Титаника» пробил время в обе стороны. То есть должен был ловиться в 1906, 1900 и так далее годах. Правда, ловить его в «так далее» годах было нечем…

Самые отчаянные исследователи-аномальщики уверены, что Эдвард Смит, капитан «Титаника», незадолго да катастрофы получил свой собственный сигнал SOS. Якобы лишь этим можно объяснить его оцепенение и обреченность. В подтверждение своих выводов они ссылаются на засекреченные данные, согласно которым корабли «Олимпик» и «Карпатия» получили SOS с «Титаника» за 23 минуты до того, как лайнер… столкнулся с айсбергом. А вот на корабле «Цинциннати», находившемся в 900 километрах от места катастрофы, его услышали как положено. Мистика! Выходит на «Олимпике» и «Карпатии» (как и на самом «Титанике») приняли заплутавший во времени фантом, а на «Цинциннати» — реальный SOS.

Пропавший в океане

Поистине, море таит еще много тайн. И одна из них – судьба «патриарха океанов» Уильяма Уиллиса.

…Наутро после спасения капитан «Малютки» рассказал Юзефу Ружняковскому историю своих приключений.

Первые дни прошли спокойно, и Уиллис уже совсем было уверовал в то, что вторая попытка окажется удачной. Однако ходоком «Малютка» оказалась неважным, и не миновала яхта и половины пути, а продовольствие и вода уже были на исходе. А потом шторм повредил такелаж и паруса, унес за борт карты, сапоги и керосинку, лишив капитана «Малютки» возможности готовить горячую пищу. Начались голодные дни… Тогда-то моряк и повстречал «Белону».

Неделю спустя к польскому траулеру подошел американский корабль «Генерал Грин». Тепло попрощавшись со своими спасителями, Уильям Уиллис перешел на его борт. Туда же была переправлена «Малютка».

Все? Как бы не так! Прошло чуть больше полугода, и в мае 1968 года Уиллис вновь на старте – снова на «Малютке» и снова, чтобы пересечь Атлантику.

— Встретимся в Плимуте, — улыбаясь, говорил он провожающим.

— Капитан, вас никогда не беспокоил ваш рассудок? – крикнул с берега кто-то из репортеров.

— Главное, что состояние моей головы никогда не беспокоило мою жену, — ответствовал Уильям Уиллис. И сорвал аплодисменты.

Читайте также  OSTAR-1964. Эрик Табарли - французский связной

Через две недели послы выхода в море, в 360 милях от континента, Уиллис со встречным кораблем передал весть о себе. И… пропал.

Прошел месяц, второй, но никто особо не беспокоился за судьбу капитана «Малютки». Во-первых, такое «молчание» случалось уже не раз – особенно во время плавания на плотах «Семь сестричек» и «Возраст не помеха». Однако, когда в безвестности прошел и август, береговая служба США объявила яхту Уиллиса пропавшей без вести.

20 сентября советского траулера СРТ-4486 в районе с координатами 54 градуса северной широты и 19 градусов 15 минут западной долготы, чуть более чем в 300 милях от Ирландии, заметили полузатопленную яхту. Это была «Малютка». Без капитана.

В каюте был найден судовой журнал. Последняя запись в нем датировалась 17 июля, а последнее строки были такими:

«Малютка» имеет пробоину сверху… откачиваю помпой тонны… крен судна… высота… ослаблять… трепещу при мысли… остров Уайт…. Когда остров Уайт… Человек… Истощение может довести до сумасшествия… пора кончать… ошибиться… Затопить… гавань… Предел… И немедленно пойти ко дну… Проклятие… Я имею… Передайте… Т… солнышко.»

Можно гадать, как погиб Уильям Уиллис, но что это изменит? И что добавит к истории о мужественном сумасброде, который так любил паруса и не считал нужным брать с собой рацию, чтобы в случае необходимости послать в эфир спасительный сигнал SOS. Капитан Уиллис слишком верил в свою счастливую звезду, но даже звезды иногда гаснут…

И еще строчки из судового журнала «Малютки»: «Надо просить помощи… надо сообщить моей жене, что я жив. Но… как?»

Ответ он знал, но ничего изменить было уже нельзя. Может быть, останься Уиллис жив, на сей раз он сделал бы вывод из собственных ошибок. Не случилось. Не повезло.

Обязательное знание

Загадки, тайны… Их можно множить и множить. Но нам пора вернуться к истории, подтвержденной сухими фактами.

Казалось, сама жизнь выбрала сигнал SOS. В дальнейшем очередные радиотелеграфные конференции постановили, что сигнал бедствия должен не только пользоваться абсолютным приоритетом перед другими сигналами, но и иметь собственную частоту. Ею стала частота 500 кГц, соответствующая длине волны 600 м. Также были введены «минуты молчания»: дважды в час — с 15-й по 18-ю минуты и с 45-й по 48-ю на этой волне прекращались все передачи, чтобы случайно не «забить» своей работой возможную просьбу о помощи.

С годами сигнал бедствия на море SOS стал общеупотребительным термином, обозначающим смертельную опасность, и вроде бы ничто не грозило его популярности. Но сначала появились радиотелефоны, потом в космос устремились ракеты со спутниками…

К концу XX века мир постепенно стал переходить на новую систему подачи сигналов бедствия ГМССБ (Глобальная морская система связи при бедствии и для обеспечения безопасности; английский вариант — GMDSS, Global Maritime Distress Safety System), замкнутую на спутники «Инмарсат». Система спутникового слежения позволяет мгновенно определить место бедствия судна с точностью до 200 метров. Полученная спутниками информация передается в четыре мировых центра чрезвычайной помощи на море: Райстинг (Германия), Гунхилли-Даунс (Англия), Найлз-Кэньон (Калифорния, США) и Порт (Западная часть Австралии), где и принимается решение об организации спасательной операции на месте, в любой точке Мирового океана. О чрезвычайном происшествии информируются порты, службы спасения, береговые авиабазы, все суда в данном районе…

Необходимость перехода на систему ГМССБ (GMDSS) объяснялась еще и тем, что стояла задача максимально повысить безопасность морских плаваний. Официальная позиция Международной морской организации по этому вопросу была такова: «Сигнал из трех знаков Морзе имеет хорошие традиции и своих сторонников в наши дни… Однако напомним, что передача сигнала SOS зависит от знания азбуки Морзе и от самоотверженности радиста, не бегущего к спасательной шлюпке вместе со всем экипажем. Новая автоматическая система позволяет нажать кнопку непрофессионалу, фактически любому человеку, находящемуся на борту судна, причем нажать один раз, все остальное будет происходить автоматически. Саму же кнопку можно расположить в разных местах корабля, а не только в радиорубке». Более того, послать миру зов о помощи может аварийный буй системы КАСПАС/САРСАТ (COSPAS/SARSAT), который, попадая в воду, начинает подавать сигналы бедствия на спутник.

Яхтсмены обычно для передачи сообщения о бедствии пользуются сигналом MAYDAY (произносится «мэдэ»). Это международный сигнал для радиотелефонной (голосовой) связи, аналогичный сигналу SOS в радиотелеграфной связи (с использованием азбуки Морзе). Он используется в ситуациях, которые представляют непосредственную угрозу для жизни людей, например, терпящими бедствие морскими и воздушными судами. Сигнал передается три раза подряд: MAYDAY, MAYDAY, MAYDAY для исключения возможности перепутать его с какой-нибудь похоже звучащей фразой, а также для того, чтобы легче было отличить сам сигнал бедствия от сообщения о сигнале бедствия

В общем, как бы нам того порой ни хотелось, время не остановить, а развитие средств связи останавливать и не хочется, да и ни к чему. С традиционными позывными SOS пришлось распрощаться. Наша страна подписала документы Международной конвенции по охране жизни людей на море 1974 года (СОЛАС-74) и поправки к ней 1988 года. Выполняя свои обязательства, Россия перешла на новую систему с 1 февраля 1999 года.

И все же… Азбуку Морзе и сигнал SOS и сегодня обязан знать каждый рулевой, потому что иногда информацию с корабля на корабль передают световыми сигналами. Да что там «должен»… Его знают все! Ему по-прежнему доверяют!

Когда затонула подводная лодка «Курск», находившиеся на ней моряки выстукивали по обшивке не свой сигнал SSS, предназначенный специально для подводных лодок, а его – SOS.

Спаси, Господь, их души.

Опубликовано в Yacht Russia №20 (6 — 2010)

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru