Робин Нокс-Джонстон. Чувство бессмертия

Сорок пять лет назад он первым обогнул земной шар под парусом без остановок. Ему было 30. Через 38 лет он сделал это снова. После окончания гонки Vendee Globe 2012/13, в которой победила молодость в лице Франсуа Габара, сэр Робин Нокс-Джонстон попросил слова, чтобы поделиться своими мыслями о самом сложном спортивном состязании парусного мира. Ему было что сказать…

Всего в одиночку и без остановки вокруг света под парусом прошли 65 человек. Десятикратно большее число яхтсменов пытались это сделать. Много больше людей мечтали о подобном предприятии, но оказались не в силах на него решиться.

Первый раз такое плавание на 10-метровом кече Suhaili я завершил 22 апреля 1969 года. Оно длилось 312 дней, средняя скорость составила 3,39 узла. В сегодняшних масштабах эта скорость почти незаметна – лучшие результаты кругосветок составляют менее 1/6 от моего времени. Но скорость не была для меня на первом месте, я больше заботился о безопасности.

312 дней – это очень много, причем тогда было неясно, выдержат ли такое плавание лодка и яхтсмен. И вообще, в человеческих ли силах выполнить подобное плавание? Многие считали, что нет. Самый длинный одиночный безостановочный переход на тот момент был вдвое короче. Никто не мог подсказать мне, как надо готовиться к такому плаванию, как его планировать, чего от него ждать. Лишь немногие к тому времени отваживались вступить в схватку с «ревущими сороковыми», единицы рискнули броситься на штурм водяных Гималаев «неистовых пятидесятых», почти никто не заходил на маленьких яхтах в приполярные области великого Южного океана.

Почти все, что я смог найти и прочесть о плавании парусных судов в тех широтах, касалось клиперов. Конечно, это тоже было небесполезно, но, с другой стороны, когда я читал, как эти огромные (особенно в сравнении с моей яхтой) суда захлестывали гигантские волны, я задавал себе вопрос: сколько же должно быть везения, чтобы благополучно пережить такое плавание?

Но это было такое время жизни, это были юные годы, когда чувство бессмертия, ощущение, что ты будешь жить вечно, еще не были задавлены жизненным опытом. Я думал о своем проекте и не думал о плохом.

***

Должен заметить, что я не был совсем уж неопытен. Я ходил под парусами начиная с 17 лет и работал моряком торгового флота. Я построил Suhaili в Индии и на пути к Великобритании обогнул на ней мыс Доброй Надежды. Я прошел в общей сложности 17 000 миль, причем переход Кейптаун–Лондон был безостановочным.

Это плавание стало для меня своеобразным мерилом: я хорошо знал свою лодку, я был профессиональным моряком, я плавал долго и далеко под парусом, и это было моим активом. Вместе с тем о южных морях я знал лишь то, что смогли мне поведать капитаны торговых посудин водоизмещением самое меньшее 7500 т.

Пойти в одиночное безостановочное плавание вокруг света решили несколько яхтсменов. Об этом с гордостью сообщала организатор гонки газета The Sunday Times. Первый, завершивший кругосветку, должен был получить внушительный денежный приз. Однако это не означало, что тот, кто отдаст швартовы первым, окажется первым и на финише. Важно было избежать сезона штормов в южных водах, что, в свою очередь, означало – нужно правильно рассчитать время выхода в плавание. Это стало ключом ко всему. Я исходил из максимальной скорости яхты 5,5 узла, а среднюю принял за 4 узла. Зная расстояние, я легко вычислил ориентировочную продолжительность моего путешествия – 300 дней. Для страховки я заложил «старшинский запас» в 10%, ведь, повторюсь, информации о том, что ждет меня в этом плавании, практически не было. Исходя их этих сроков, я принялся закупать все необходимое.

Читайте также  Загадка смерти Натали Вуд

Разумеется, ни обезвоженных, ни замороженных продуктов быстрого приготовления тогда не было и в помине. Объемы провизии были устрашающими, но поделать с этим ничего было нельзя. Продуктов должно было хватить, ведь остановки для бункеровки у меня не будет. Я должен был предусмотреть все до самой последней мелочи и ничего не оставить на берегу. В конце концов выяснилось, что я забыл всего две необходимые вещи: припой для ремонта электрических соединений и крем для бритья. Но это оказалось не самым страшным: припой я добывал, плавя цоколи электрических лапочек, а бороду оставил расти.

***

Я был третьим, вышедшим в это беспримерное плавание. Это произошло 14 июня 1968 года.

Вскоре после старта мой приемник испустил дух, и я оказался полностью отрезанным от мира. Спутниковой связи тогда не было, как не было возможности аварийного вызова из любой точки океана и регулярных прогнозов погоды. Для определения позиции служили секстан и хронометр.

Я ждал сюрпризов от южных морей, и они не заставили себя ждать. Довольно быстро я понял: на медленно идущей яхте ты не можешь сражаться с волнами, тебе приходится приноравливаться к ним, располагая яхту таким образом, чтобы волны причиняли ей наименьшее беспокойство. Однако любой навык приходит не сразу, в определенном смысле он является следствием кучи ошибок. Меня они тоже не миновали. Одна из ошибок стоила мне подруливающего устройства. Из-за этой поломки мне пришлось подолгу не отходить от румпеля. Бесконечно так продолжаться не могло, и я стал учиться так располагать паруса, чтобы лодка шла вперед с закрепленным рулем. Кончилось тем, что я находил время для вполне комфортабельного отдыха даже в окружении 25-метровых волн.

По пути мне удалось установить контакт с лоцманским ботом из Мельбурна, позднее – с рыбаками из Новой Зеландии. От них я узнал, что основной мой соперник Бернар Муатесье отстает от меня на четыре недели. Однако его яхта была крупнее и быстрее моей, так что я был не вправе терять время.

Читайте также  Александр Маркаров. Три стороны одной медали

На путь от Новой Зеландии до Горна я затратил два месяца, и это были едва ли не худшие два месяца моей жизни. Меня сопровождала отвратительнейшая погода с постоянными циклонами, о которых предупреждало лишь драматическое падение пера барографа. Часто волны полностью заливали всю яхту. Однажды мне пришлось забраться на мачту, чтобы не быть смытым за борт.

Я обогнул великий мыс 17 января 1969 года. К этому моменту Муатесье значительно сократил разрыв, и наше соперничество могло бы стать величайшей дуэлью, если бы он не повернул на Таити. Но я тогда этого не знал, я продолжал бороться с соперником, которого не видел. Следующий контакт с судном мне удалось установить лишь 7 апреля.

***

Всякий раз, когда человек добивается чего-то невозможного, теряется некоторая доля чего-то мистического.

Мистический ореол вокруг кругосветных плаваний полностью рассеяли последующие гонки. Через четыре года после моего финиша стартовала первая Whitbread Round the World Race. В 1982 году дебютировала BOC Challenge – одиночная кругосветная регата с тремя остановками.

К этому времени уже сложились представления о том, какими должны быть лодки для гонок вокруг света. В 1982 году Филипп Жанто выставил на старт свою Credit Agricole, и все поняли – это яхта будущего. Четырьмя годами позднее на старте второй BOC были уже четыре подобные лодки, предшественницы нынешних Open 60. Ну а в 1988 году, когда Филипп организовал первую Vendee Globe, подобный дизайн стал стандартом.

Класс Open 60 с той поры находится в постоянном развитии, поскольку каждая регата приносит новый опыт, новые знания. В процесс совершенствования этих яхт вовлечены и мы с Филиппом, ведь мы вместе начали разрабатывать правила этого класса еще в начале 1990-х, когда была учреждена IMOCA – ассоциация класса.

В 2006 году я принял участие в регате Velux 5 Oceans (наследница регаты BOC Challenge) на яхте Saga Insurance. Это было моей реакцией на появление юных амбициозных британцев Майка Голдинга и Алекса Томсона. Они, видите ли, считали, что я слишком стар, чтобы управиться с Open 60! Это был вызов, и я его принял. К тому же я хотел лично убедиться, как поведут себя эти лодки в Южном океане, ведь последней яхтой, которой я до этого управлял, был 92-футовый катамаран Enza New Zealand сэра Питера Блейка, а это совсем другое дело.

Я вышел на старт, и вскоре мне стало ясно, что хождение на новых яхтах очень напрягает физически. Тем не менее организм довольно быстро привык к повышенным нагрузкам. Гораздо труднее оказалось освоить новую технику, которой насыщены эти лодки. Но я справился и с этим.

Читайте также  Гарик Сукачев. Абсолютно свободный

Конечно, я постоянно сравнивал два моих плавания. В частности, вспоминая, как подлаживался под волны тогда, я с удовлетворением отмечал, что теперь мне не приходится ожидать подвоха с их стороны. Благодаря малому водоизмещению и большой парусности, Open 60 могут идти практически на одной скорости с волнами. Это означало, что время нахождения в Южном океане сокращается, и это решающим образом снижает любые риски.

         ***

Можно примерно так провести черту различия между двумя моими одиночными кругосветками: одна была словно полет на двухпалубном Boeing 747, другая – как полет на «конкорде».

Современная Open 60 намного легче Suhaili, несет вчетверо больше парусов, имеет поворотную мачту, отклоняемый киль, водяной балласт, но самые большие изменения в гонки внесла спутниковая навигация. Мы больше не гадаем на кофейной гуще и не теряем связь с миром. Спутники предоставляют нам широчайшие возможности – от аварийного вызова до видеосвязи с родными, от скромной погодной карты до полноценного берегового «раутинга» (по правилам гонки Vendee Globe он запрещен. – Прим. ред.). Объем информации, поставляемой ими на борт яхты, огромен и бесценен. Спутники одновременно божественная сила и… ночной кошмар. Они делают плавание безопаснее, но отнимают огромное количество времени, которое можно было бы использовать для того, чтобы наслаждаться плаванием под парусами. Vendee Globe не оставляет для этого времени. Тот, кто хочет быть конкурентоспособным, должен постоянно работать со спутниковой информацией. Хотя победителем будет не тот, кто лучше всего знает свою технику, а тот, кто сумеет на практике выжать из нее максимум. Кто меняет паруса тогда, когда не в силах поднять веки от усталости.

***

Что ждет нас в будущем?

Я скажу так: довлеет дневи злоба его. Общественные изменения уже сегодня очень значительны: спонсоры не желают нести затраты, необходимые для этого вида парусного спорта, тем более что расходы, необходимые на постройку боеспособной лодки, достигли такого уровня, который не под силу начинающему спортсмену.

Я вижу большую брешь между финансированием соревнований в классе Figaro (или Open 40) и Open 60. Однако 40-е не годятся для кругосветных безостановочных регат. Возможно, Project Ocean 50, предлагаемый Мишелем Дежуайо в качестве монотипа, является разумным компромиссом. Вместе с тем ясно, что накал борьбы будет наивысшим в гонке новейших тримаранов MOD 70, однако именно здесь неизбежен максимальный расход спонсорских денег.

Что я могу в точности предсказать, так это следующее: все наихудшее, что могут предложить погода и природа человеку и его яхте, еще долго будет вызовом, и не всякий спортсмен этот вызов примет.

Материал опубликован в Yacht Russia №51 (4 — 2013)

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru