По ком звонит колокол. Искусство и традиции Lloyd’s

К началу XX века Lloyd's контролировал почти весь рынок страхования морских перевозок. Компания и сейчас на передовых позициях. А начиналось все…





Текст Павла Дигая и Сергея Борисова

В 1799 году французский фрегат La Lutine был выброшен штормом на мель у голландского побережья. 269 ​​человек, находившихся на борту корабля, погибли. Потерян был и груз – золотые слитки и тюки с монетами – коим лондонские купцы хотели оживить, разумеется, за солидный процент, экономику княжеств Германии. Груз оценивался в 1,175 млн фунтов стерлингов, и теперь страховщикам компании Lloyd's предстояло выплатить возмещение в размере 900 тыс. фунтов стерлингов.

Поистине, катастрофа La Lutine стала черным днем для компании, однако уже через две недели все было выплачено в полном объеме, хотя лишь руководитель Lloyd's Джон Джулиус Ангерштейн знал, чего это стоило. Такая разорительная выплата могла уничтожить компанию, но честь дороже!

Чуть позже в вестибюле лондонского офиса Lloyd's был повешен колокол со злополучного фрегата. Этот колокол звонил один раз после получения известия о гибели очередного судна и два раза при получении хороших вестей. Этот колокол стал символом, безусловно, самой знаменитой страховой компании в мире.

На всякий случай

Считается, что в основе страхования лежит страх неизвестности. И желание подстелить соломку на случай, если доведется упасть. Такое стремление было у человека всегда, потому что и века, и тысячелетия назад человеку грозили стихийные бедствия, болезни, разбойники всех мастей, да мало ли невзгод на свете! Еще библейский Иосиф призывал соплеменников делать запасы на случай неурожая, а в Древней Греции заключались соглашения о компенсации купцам, снаряжавшим уходящие в неизведанные края Ойкумены корабли, ведь уходили они за горизонт – и часто не возвращались. Позже, в Средние века, в разных европейских странах получили распространение добровольные сообщества, которые образовывались в целях оказания помощи жертвам грабежей и болезней, типа часто гостившей в этих местах чумы. Тогда же было сформулировано кредо страхования – это защита от рисков, но ни при каких обстоятельствах страхование не может служить обогащению. Понятно, что речь тут идет о страхующемся, а не о страхователе, которым делать бизнес на «страхе неизвестности» отнюдь не возбраняется.

Самым распространенным видом страхования от века в век оставалось страхование морское. За незначительный процент от прибыли, приносимой морской торговлей, страхование давало возможность торговцам расширить масштабы их деятельности. Особенно преуспевали итальянские страховщики из Флоренции и Генуи, уже в XIV веке они начали заключать договоры с физическими лицами через куртье — специального агента, вводить дифференцированные тарифы в зависимости от вида товара и условий будущего плавания. Столетие спустя во Франция и Голландии появились первые своды законов по морскому страхованию. В начале XVII века за своими «континентальными соседками» последовала и Англия, но по-настоящему дело заладилось, когда за него взялся владелец кофейни на Тауэр-стрит Эдвард Ллойд.

Кофейня на паях

Таверны респектабельные лондонские дельцы предпочитали обходить стороной, ибо обычным развлечением в этих заведениях были пьяные дебоши. То ли дело кофейни, места тихие, спокойные, где можно и вопросы обсудить, и сделку заключить. Одна из таких кофеен и принадлежала Эдварду Ллойду, человеку степенному и умеющему слушать, а также делать выводы из услышанного.

В кофейне Ллойда, открытой в 1689 году, любили собираться судовладельцы, купцы и страховые брокеры (назовем их так, хотя такой специальности в ее нынешнем понимании тогда не существовало). Купец с кораблем или грузом нанимал брокера, который ходил от одного состоятельного человека к другому и продавал долю риска в обмен на долю прибыли. Если ничего страшного с кораблем или грузом не случалось, то страхователи получали прибыль; если же происходила катастрофа или пропажа груза, то они персонально несли материальную ответственность в соответствии со своей долей… вплоть до отдачи всего своего состояния. Конечно, тут был немалый риск, но при благополучном исходе прибыток был столь велик, что азартные люди, особенно если они располагали свободным капиталом, всегда находились.

Читайте также  Светлана Кротова. Первый учитель

Эдварду Ллойду приходилось постоянно слышать разговоры своих клиентов о подобных сделках, и как-то само собой получилось, что он стал подлинным кладезем самой достоверной информации, касающихся морских перевозок, каботажных и дальних плаваний. Со временем владелец кофейни начал делать соответствующие записи в особой книге, которая стала началом знаменитой Зеленой книги – фактически, самого полного в мире, а значит, и самого главного реестра судов. Огромным достоинством этого реестра было то, что поименованные в нем суда были классифицированы по их состоянию — новое, потрепанное или не очень, – это позволяло вводить рейтинги страховых ставок. Что характерно, сам Эдвард Ллойд страхованием судов не занимался, он лишь давал консультации и обеспечивал конфиденциальность переговорам. Для этого в кофейне были установлены небольшие кабины, в которых на столах всегда были наготове письменные принадлежности. Еще одним шагом Ллойда было формирование целого штата страховых брокеров, за честность которых он ручался своим именем. Этих брокеров, часто выступавших и в качестве экспертов, он рекомендовал посетителям своей кофейни.

Эдвард Ллойд скончался в 1713 году, но дело его не умерло, будучи загодя отдано на попечение лучшего сотрудника компании. Да, уже компании, слава которой была так велика, что многие страховщики к названию своих «лавочек» стали добавлять Lloyd's, что, с одной стороны, являлось своеобразным знаком качества, а с другой, стало синонимом слова «страхование». Так создавался синдикат!

Понятно, что столь высокая планка требовала очищения рядов не только от недобросовестных брокеров, но и тех умельцев, что принимали пари на победителя, например, в войне или скорую кончину кого-нибудь из венценосных монархов. Желание отмежеваться от подобных типов привело к тому, что несколько почтенных брокеров в 1769 году создали «Новую кофейню Ллойда», где совершались только те страховые сделки, что касались кораблей и грузов. Вскоре оказалось, что помещение слишком тесно, и тогда страховщики перебрались в новое здание, где уже не занимались кофепитием, а лишь делами, хотя слово «кофейня» в названии было сохранено из уважения к памяти отца-основателя, и вообще – к традициям, которых становилось все больше. Отметим лишь две из них: выпуск справочного журнала Lloyd's List, надежнейшего источника информации для торговцев и страховых агентов, и базовый принцип, гласящий, что при законности претензий ни один владелец страхового полиса не должен остаться без денег. Вот почему в Lloyd's просто не могли себе позволить не выплатить возмещения за погибший La Lutine, а позже, после землетрясения в Сан-Франциско 1902 года, уничтожившего почти весь город, лишь они – Lloyd's – не отказались платить по страховым полисам. 

И вот результат: к началу XX века Lloyd's контролировал почти весь рынок страхования морских перевозок.

Следствие вели…

Безупречность страхователя подразумевает абсолютную порядочность страхующегося. Увы, со временем Lloyd's вынуждена была обзавестись штатом следователей, в обязанность которым вменялось выяснение «чистоты» обстоятельств того или иного происшествия. И далеко не всегда эти обстоятельства находили подтверждение. Вот почему не каждый удар колокола La Lutine предшествовал скорой выплате денежного возмещения. И один из самых показательных примеров тут – взрыв парохода «Мозель».

Читайте также  Владимир Васильев: «Яхты – это фантастика!»

…Ранним субботним утром 11 де­кабря 1875 года в порту Бремергафен готовился к отплытию в Аме­рику пакетбот «Мозель», принадлежавший «Северогерманскому обществу Ллойда». На палубе и причале толпились пассажиры и про­вожающие. На борт судна грузчики собирались переправить запоздало подвезенный на телеге багаж — четыре ящика и большую бочку. Прозвучал прощальный гудок, и в этот момент раздался взрыв, взметнувший в небо двадцатиметровый столб огня и дыма. Ударная волна разметала по пирсу людей. Палубу «Мозеля» засыпало пес­ком, стеклом и досками. Капитана судна Франка контузило, три корабельных офицера были тяжело ранены, многие матросы погибли, а на пирсе лежали мертвые и истекающие кровью люди. Потребовалось больше часа, чтобы подсчитать погибших и раненых — 80 и более 200.  

Полиция, прибывшая на место трагедии, поначалу решила, что разнесло паро­вой котел стоявшего рядом с «Мозе­лем» портового буксира. Вскоре, однако, стало ясно, что причина в другом: при небрежной перегрузке на судно сдетони­ровало взрывчатое вещество, доставленное на пирс в ящиках и бочке, — на месте телеги образовалась воронка диаметром три и глубиной более двух метров.

Но что это — лег­комыслие человека, пытавшегося провезти через океан опасный груз, или злой умысел? Порт оцепили войска, с поврежденного «Мозеля» на берег никого не отпускали. Между тем один из пассажиров 1-го класса сделал несколько попыток покинуть пакетбот. Когда ему в этом было отказано, он ушел в свою каюту. А через несколько часов кто-то из матросов услышал доносящиеся из каюты стоны. Закрытую дверь взломали. На полу лежал пассажир с окровавленной головой, рядом валялся револьвер с двумя стреляны­ми гильзами в барабане.

Самоубийцу-неудачника привез­ли в госпиталь, но лишь два дня спустя врачи решились на операцию и извлекли пулю. Тогда же раненый стал отвечать на вопросы…

Его зовут Вильгельм Томас. Он немец. В 1852 году отправился искать счастья в Новом Свете, где стал называть себя Уильямом Кинг-Томассеном. В Гражданская войну воевал на стороне южан в Secret Service Corps, первом в мире диверсионным подразделении, взрывавшем склады, поезда и корабли северян. Когда южане потерпели поражение, почел за благо вернуться в Германию. Поселился в Дрездене, женился, завел детей, был заботливым мужем и отцом…

Одно было плохо — Уильяму Кинг-Томассену катастрофически не хватало денег! И тогда он вспомнил о своем военном опыте и… решил взорвать корабль. Целью его было получить страховку за утраченный багаж, ценность которого была им чрез­мерно завышена.

Опешившие полицейские тут же запросили Lloyd's, и там подтвердили, что груз, заявленный мистером Кинг-Томассеном, был застрахован на крупную сумму. Одновременно с этим в Германию отправились следователи страховщиков, чтобы принять участие в расследовании дела.

Между тем допросы Кинг-Томассена продолжались. План его был таков: он сойдет на берег в промежуточном порту, в Саутгемптоне, а багаж отправится дальше, в Америку. На двенадцатый день плавания сработает часовой механизм адской машины, спрятанной в бочке, после чего взорвется динамит, хранящийся в ней и ящиках. И никто не подумает на него…

Признание это казалось бредом, однако на искореженных деталях адской машины было найдено клеймо известного мастера Фукса из города Бергбурга, и тот подтвердил, что делал часовой механизм для швейной фабрики купца из России Петра Вискова. Вскоре выяснилось, что чертежи механизма для «русского фабриканта» изготовил часовой мастер Ринд, проживающий в Вене.

Читайте также  Робин Нокс-Джонстон. Чувство бессмертия

Таким образом, все слова Уильяма Кинг-Томассена находили подтверждение, вот только обвинение в злодействе предъявить ему не успели – 16 декабря преступник скончался.

Всего Томас собирался заказать Фуксу еще 20 таких механизмов.

По сию пору

Взрыв в Бремергафене бы одним из первых пре­ступлений, связанных со страхова­нием морских судов и их грузов. Но, конечно же, не последним. Примеров десятки, даже сотни. Так, в декабре 1958 года неподале­ку от американского порта Сиэттл затонул небольшой буксир «Кейп Дуглас». Его капитан и вла­делец Дж. Одд рассказал, что суд­но налетело на подводное препят­ствие, получило пробоину «несовместимую с жизнью» судна. Одд и рулевой Солнордэл спаслись на надувной лодке. Погода была хорошая, и через два часа моря­ки достигли берега.

Капитан погибшего буксира собирался получить от страховой компании причи­тающиеся ему, согласно полису, 80 тыс. долларов. Однако страхователи заподозрили неладное, во-первых, в месте крушения судна большие глубины и никаких подводных премятствий, а во-вторых, в этом месте сильное встречное течение, которое ни за что не позволило бы достичь берега за два часа.

Облет на гидроплане показал, что на поверхности моря не было ни масляных пятен, ни обломках… в указанном месте, зато они были в 6 милях южнее. Обследование этого места гидролокатором показало наличие на грунте затонувшего судна. Месяц спустя водолазы вынесли свой вердикт: буксир целехонек, вот только в машинном отделении отдраены кингстоны…

По представлению страховой компании федеральный суд Сиэттла обвинил Одда в умышленном затоплении своего судна и попытке незаконным путем получить страховое возмеще­ние. Капитан буксира получил пять лет тюрьмы, причем после оглашения приговора судья счел нужным подчеркнуть: «Для тех, кто выходит в море и океан, замышляя потопить свое судно, это равнозначно покушению на убийство лучшего друга. На это не пойдет ни один настоящий мо­ряк».

Очевидно, не был «настоящим моряком» и владелец яхты «Кориада», обнаруженной на самой границе Бермудского треугольника круизным лайнером в 2003 году. Яхта чуть не попала под форштевень лайнера, и стало понятно, что на ее борту что-то не ладно, тем более что на палубе не было ни одной живой души. Спасательная команда с ланейра не обнаружила никого и под палубой. Пустота и тишина в роскошных интерьерах. И мерзкий запах  протухшей, загнившей еды на тарелках, которыми был уставлен стол в кают-компании.

Радист лайнера передал сообщение на берег, и вскоре к яхте подошел катер береговой охраны США. Был составлен протокол, после чего катер берет яхту на буксир, а лайнер вновь берет курс на Багамы. Но еще до того, как он оказался там, стало известно, что страховая компания Lloyd's подает в суд на владельца «Кориады». Живой-здоровый он заявил о своих претензиях на страховое возмещение в связи с утратой своей яхты. Дескать, перевернулась и затонула где-то у Каймановых островов, а он, такой счастливчик, спасся. Да, да, несчастья буквально преследуют его: имущество давно под арестом, банки требуют оплаты кредитов, а тут еще и любимую яхту потерял…

Кто знает, будь владелец «Кориады» и капитан буксира «Кейп Дуглас» более умелыми мошенниками, может быть, им бы и удалось обмануть свои страховые компании. Хотя, нет, вряд ли. «Доверяй, но проверяй» – это тоже освященный временем их принцип. И на исполнение его никаких денег не жалко, тем более что вернутся они сторицей. И это тоже старая добрая английская традиция.

Опубликовано в Yacht Russia №9 (78), 2015 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru