Ольга Раскина: как оседлать волну

Ольга Раскина мало того что умница-красавица, она серебряный призер чемпионата мира 2014 года в экстремальной и достаточно экзотической для России дисциплине виндсерфинга – фристайле. Но это сейчас, начало же этой истории отстоит от дней сегодняшних на 10 лет, и начало это было печальным…







Беседовали Павел Дигай и Павел Игнатьев

Она поломалась. Потому что сноубординг, будь ты хоть трижды инструктором, снаряд травмоопасный. Вот и Ольга их не избежала – травм: колени, ключицы, плюс длинный список ушибов. О горных склонах на время пришлось забыть, и тогда друзья предложили: «Айда с нами в Дахаб», мол, там и отдохнешь, и подлечишься. А они кататься будут, виндсерфисты потому что. И Ольга поехала. Она сидела на песочке и следила за парусами и людьми, которые с этими парусами так ловко и вроде бы легко управлялись.

Потом они вернулись в Москву, а Раскину уже, что называется, заело: как же так, я тоже хочу, они могут, а я? Но впереди были экзамены, диплом, так что виндсерфингу предстояло обождать, пока девушка закончит университет. И она его закончила – с блеском, хотя не была ни «тихим» ботаником, ни завзятой зубрилкой. Как раз наоборот, училась Ольга, так скажем, своеобразно: на два-три месяца погружалась с головой в учебу, потом сдавала экстерном экзамены – и в горы. Иной расклад, когда учеба «размазывается» по месяцам, представлялся ей нерациональным.

В горах она работала представителем турагентства и сначала училась, а потом сама учила народ сноубордингу. Ну и языковая практика, опять же, дорогого стоила, все-таки Ольга готовилась стать лингвистом, переводчиком, специалистом по международным коммуникациям.

И вот защита диплома позади, «корочки» в кармане, контракт с турагентством предписывал выход на работу только в декабре, а значит… Ну что, в Дахаб?

Она полетела… и не вернулась.

Есть такая традиция у людей, вдруг «подсевших» на виндсерфинг, кайтинг, вообще неожиданно понявших, что, если так не хочется, то можно – и лучше! – не возвращаться. Они накалывают свои обратные авиабилеты на торчащий из стены гвоздь. И есть, надо заметить, такие гвоздики, что билетов на них очень и очень много. И за каждый таким билетом – судьба, и за одним из таких билетов – судьба Ольги Раскиной.

Она приехала на три недели, чтобы познакомиться с доской и парусом, и – билет на гвоздик – осталась. Потому что очень ей в Дахабе понравилось. Особый мир! Увлеченные люди, кто чем увлеченные, та же Наташа Молчанова, например, била рекорды, опускаясь без баллонов на немыслимые глубины. А Ольге понравился виндсерфинг – так, что трех недель «общения» с ним показалось преступно мало.

– Когда в моих руках оказался парус, у меня в голове словно взрыв произошел. Это было что-то невероятное! Но прошло несколько месяцев, прежде чем я сделала первый трюк. Вообще, парусная наука давалась мне нелегко. Мне казалось, что любой другой нормальный человек давно бы все понял, а я какой-то тормоз. Но потом в какой-то момент шестеренки заработали, и – хоп! – машина поехала.

Но и просто спускать деньги, пусть даже на такое роскошное увлечение, Ольге тоже не хотелось. Русских в Дахабе было очень много, хотя хватало и немцев, и англичан, и французов, так что найти работу оказалось не слишком сложно, особенно когда ты даже по диплому «специалист по коммуникациям», тем более когда никакой работы не чураешься. А когда – так, то карьера тебе обеспечена, по крайней мере на «ресепшене» не задержишься, быстро вырастешь до менеджера по прокату, будешь делать заказы, отвечать за доски, паруса, давать советы и рекомендации, короче, помогать людям. Хлопотно, конечно, жизнь-то кипит!

– Самой-то времени кататься хватало? – спросили мы, когда Ольга Раскина зашла в редакцию YR, не испугавшись нашего предупреждения о «долгой и обстоятельной беседе».

– До работы, после работы. И перерывы на обед – мои!

– А ведь могло быть по-другому: город, деловой костюм, все в деловых костюмах, не в купальных… Офис…

– И работа от звонка до звонка. И машины. И кто его знает, что это будет за работа, не начнет ли от нее… того, подташнивать через месяц-другой. А в Дахабе мне все было по вкусу. И перспективы были, жизнь «с прицелом» – самая правильная.

Прошло не так уж много времени, и у Ольги Раскиной появился свой бизнес – своя школа виндсерфинга. Не сказать, что школ таких, хотя бы в том же Дахабе, до нее не было. Еще как были, и не одна. Но она нашла свою изюминку, сделав акцент на девушках, прекрасных дамах, как одна из желающих приобщиться к миру виндсерфинга или добрать опыта к уже имеющемуся. Правда, порой в чисто девичьи команды со средним возрастом 30–35 лет напрашивались два-три мужчины. Наивные! Они-то думали, что в таком окружении будут купаться в ласке и внимании, а получали подчеркнутое равенство полов вкупе с едкими насмешками и предложением надеть розовые стринги, раз уж затесались они в женский коллектив.

Читайте также  Дело Ричарда Паркера

– Сурово. Предупреждать надо.

– А мы ничего не скрываем. Все заранее рассылаются материалы: как, что, где… и с какой интенсивностью. Ведь у нас не так, чтобы час покататься, а потом с бокалом на лежак. Занятия у нас начинаются в 8 утра – и до 9 вечера. Наверное, такой ритм можно назвать сумасшедшим, но никто не жалуется, что «слишком рано и слишком много». Если были предупреждены и согласились, так что уж теперь?

– И что, беглянок не было – тех, кто авиабилет не на гвоздь, а в кассе на более ранний?

– Не-а, не было. Серьезно.

– Вот хотелось бы сказать: «Не может быть», но вынуждены поверить.

– Понимаете, все действительно знают, за чем едут, что хотят получить. Почувствовать себя лучше, физически крепче. Ты целый день на воде, вечером йога и фитнес, при этом ты много пьешь и мало ешь – в Египте такой сухой климат, что всегда хочется первого и совсем не хочется второго. Вот девочки и худеют, подтягиваются. Красота!

– А кто-то и курортные романы имеет в виду, так ведь?

– Таких историй в Дахабе – десятки, здесь своя «Санта-Барбара». Но это вовсе не значит, что ехали именно за курортным романом. Просто там многие жизненные ситуации разыгрываются гораздо быстрее. В Москве могут уйти годы на то, чтобы встретиться с другом, а там вышел за молоком: «Привет!» Тебе: «О, привет!» Ну и слово за слово… Вообще, Дахаб сводит таких людей, которые в реальной жизни никогда бы не встретились, в том числе потому, что там перемешиваются все социальные слои, и главное – туда никто не едет для того, что с бутылкой пива штаны просиживать у воды.

А еще, что касается дам, по словам Ольги, большое значение имеет такой момент. Виндсерфинг – это управление своим личным транспортным средством, ты становишься капитаном своего маленького корабля. Многим именно это безумно нравится, особенно тем, кто не умеет водить машину, кто никогда даже руля велосипеда в руках не держал. И кстати, условия проживания в Дахабе, вопреки распространенному мнению, не обязательно спартанские. Конечно, если вы любительница спать на песке или бетонном полу, никто вам и слова поперек не скажет, однако народ, как правило, не пренебрегает благами цивилизации. Лагуна сравнительно небольшая, «разнозвездные» отели жмутся друг к другу. Можно снять и апартаменты, тогда все будет еще дешевле, и между прочим, египетские апартаменты – это трехкомнатная квартира за 100 долларов в неделю.

– Плюс авиабилеты… – говорим мы.

– «Трансаэро» – 15 тысяч рублей.

– Плюс обучение и прокат…

– 350 + 100. В евро. На неделю.

– Плюс питание… – Мы суммировали. – Ну в принципе не разорительно. С другой стороны, с таким «девичьим» подходом особо бизнес не раскрутишь, так ведь?

– А он у меня… камерный. И группы где-то по 15 человек. В общем, мне хватает, Провожу один «лагерь» и могу два месяца путешествовать, тренироваться, где-то жить – и организовывать следующий «лагерь».

Такая вот у нее сложилась жизнь «на стороне» – вдали от Москвы, от родителей. Ведь как часто бывает? Родители давят, попрекают, требуют, чтобы ты соответствовал не своим – их представлениям, действовал в рамках не своих, но их планов. Возможно, Ольге Раскиной просто повезло, а возможно, повезло потому, что все семейные предписания выполнил старший брат: он хирург-кардиолог, готовится защитить докторскую, двое детей. А Ольга… Родители приезжали к ней в Дахаб в 2005 году, в тот самый первый ее «виндсерферный» год, и убедились: счастлива дочь. А для родителей именно это – главное, чего еще желать-то? Разве что внуков…

Читайте также  Опасные игры с китами

– Как ни странно, но во фристайле, это когда прыгают и трюкачат, все девочки в основном мои ровесницы, а в «вэйве», в скольжении по волнам, я одна из младших. И никто не заморачивается, что время уходит, для них вся эта фертильность вообще не вопрос. Но я лично в долгий ящик это дело откладывать не буду, и совсем не из-за родителей.

– Да, время… Мы его меряем сезонами – не успели отпраздновать открытие, как уже закрываемся, еще меряем от отпуска до отпуска, от Дюссельдорфа до Дюссельдорфа, ну, тамошними выставками в смысле. А вы чем время меряете – чемпионатами, победами?

– У нас тоже сезоны: соревновательный – лето, тренировочный – зима, весна-осень – время лагерей и дополнительных тренировок.

– А впечатление такое, что вы как девять лет назад вывалились из времени, так и живете. Сплошное порхание в эфирах – с парусом и на доске.

– Ошибаетесь. Хотя и не совсем…

Насчет «порхания» – это только внешне, а так – труд, тренировки и порой такая усталость, что после заезда нет сил доску на пляж вынести – выволакивают. Ведь когда идут соревнования, заездов может быть и 5, и 7. Во фристайле заезд – 6 минут, в «вэйве» – 12. Ты катаешься против кого-то (это фактически матч-рейс), выигрываешь и идешь дальше, и чем ближе финалу, тем паузы между заездами все меньше, и только звездочки в глазах. А что касается тренировок, то, чтобы не быть голословными: четыре часа в день на воде – это сколько в месяц, если без выходных? Много. В сборной страны меньше выходит. Кстати, со сборной страны серебряный призер чемпионата мира Ольга Раскина никак не пересекается. И причина тут простая: чемпионаты по ее дисциплинам в России не проводятся, только гонки, а это совсем другой виндсерфинг. Потому и мастером спорта ей не стать, ведь для этого надо участвовать в чемпионатах России, ну а коли их нет, то… понятно, в общем. И это при том, что русских много и во фристайле, и в «вэйве», и в слаломе, только живут эти русские так далеко, что собрать их на родине почти невозможно. Да и негде. Хотя в минувшем декабре Ольга «опробовала» Анапу – в шторм, с сильнейшим ветром, с дождем и волнами. Ни одна девушка до нее подобного не делала – она справилась. Но все это сплошная экстремальность, это не для масс – для единиц. Именно так и было сказано в «райдерском проекте» Ольги, именно этого ждут от нее ее спонсоры – Roxy (одежда для серфинга) и Red Bull (все для адреналина).

– А кто кого заметил – Roxy и Red Bull тебя, или наоборот? Вопрос спонсорства для российских спортсменов сверхактуальный.

– Я их нашла, проявила инициативу. Тут не надо стесняться, а нужно как следует подготовиться. Я составила презентацию, где отметила свои достижения в соревнованиях, рассказала о своих планах – и пошла с этим своеобразным «бизнес-планом». Куда идти – тоже важно. Скажем, для виндсерфинга гидрокостюм – первейшее дело, потому что он не копеечный, а на солнце выгорает и рассыпается в пыль. Поэтому я обратилась в Roxy. Там навели обо мне справки – кто такая? – и согласились помогать. То же и с Red Bull: сходила, познакомились, понравились друг другу. Особенность этой компании такова, что, катаясь за Red Bull, ты фактически катаешься за сборную мира. Ведь российского Red Bull не существует, тебя должен одобрить их головной офис в Австрии. Конечно, они тоже не действуют вслепую – спрашивают у знающих людей: что за девчонка? Насчет меня им ответили: знаем такую, участвует в чемпионатах, ездит по всему миру… Это я к тому говорю, что если бы я не участвовала в чемпионатах, то не получила бы таких спонсоров, а если бы у меня не было таких спонсоров, я не уверена, что смогла бы участвовать на многих этапах чемпионата, их ведь больше 30 по всему миру. Так что все взаимосвязано. А вот если бы я каталась только в России, на тех же RS:X, то я бы наверняка стала мастером спорта, но ни Roxy, ни Red Bull мне бы не видать.

– Насколько четко прописаны твои обязательства перед спонсорами? Хотя больше интересно, как они с тобой… расплачиваются – фиксированной суммой или разовыми грантами?

Читайте также  Джон Кеннеди: влюбленный в парус

– Конкретные цифры разглашению не подлежат. Но есть некий бюджет, и сам райдер – так нас называют – решает, что с этим бюджетом делать, как его расходовать. Тут ему предоставляется достаточно большая свобода. Например, он может ездить с этапа на этап, участвуя в чемпионате, а может целый год посвятить тренировкам, чтобы через пару лет покорить jaws, то есть «челюсти», так называют гигантские волны на Гавайях, которые могут достигать высоты 25 метров.

– И вы?..

– Это и моя цель.

– И ваши спонсоры готовы ждать и терпеть, пока вы не будете готовы?

– Да.

Готовы ждать. Только не надо думать, что спонсоры – это сплошь бессребреники и филантропы, у них свой интерес. И за спортсменами они присматривают, отчетов требуют, да и вообще требуют… выглядеть. Еще тот же Red Bull проводит много соревнований и приглашает на них своих «подопечных», ставших лицом компании. Другой вопрос, что тут не стоит говорить «и ведь не откажешься», нет, как правило, спортсмены с удовольствием участвуют в различных акциях, проводят мастер-классы, дают интервью. И Ольга Раскина в их числе. Право же, обязательства подчас бывают не только необременительными, но и приятными.

– Ольга, вы говорили о штормовой Анапе, хотите покорить jaws, а вообще, не страшно?

– Только дурак не боится. Страх позволяет реально оценивать свои силы – готов ты выйти на воду или не готов? Не слишком ли сильный ветер? Вообще-то я доверяю своему шестому чувству, но думать – тоже думаю. И попусту рисковать никогда не буду. И тут огромное значение имеет практика. Виндсерфинг очень быстро забывается, это не велосипед – сел и поехал, и уже на всю жизнь. Мышечная память ослабляется, ее надо постоянно взбадривать. Со стороны тот же «вэйв» и правда смотрится страшновато, но если ты все делаешь быстро и правильно, то волна на тебя не упадет.

– А если упадет?

– Тебя опрокидывает и начинает месить. Но если ты все сделал правильно – падая, отбросил в сторону парус, то обойдется без травм. Вынырнул, отплевался и начинаешь расхлебывать ситуацию. Я помню, как училась в Южной Африке. Вот где было пролито много горьких слез. Вода 12 градусов, иногда 10. Если упустил «матчасть» у берега, догоняешь быстро, а если метрах в двухстах, то и минут сорок может потребоваться.

– Для вас, наверное, уже в виндсерфере секретов нет…

– Дело не в секретах – в трюках. Их столько, что только учиться и учиться. И тянуться за мужчинами, которые вообще творят что-то невообразимое. Вот я только что научилась делать трюк «шака», это когда прыгаешь с волны, опираешься на парус и поднимаешься еще выше и потом вместе с ним вращаешься на 360 градусов в горизонтальной плоскости, и парус при этом работает как крыло. Представляете, какая красота?

– Не очень. Видеть надо…

– Да, наш спорт очень зрелищный. И пусть судейство в нем субъективно, но художественной гимнастике и фигурному катанию это не мешает. Поэтому я думаю, что когда-нибудь он станет и олимпийской дисциплиной, стал же ею лыжный фристайл.

Это большой и больной вопрос – какие виды спорта будут включены в Олимпийскую программу, а какие в ней не удержатся. Гадать тут бессмысленно, ибо мотивы и поступки ISAF логикой не управляются. И строить планы тоже дело неблагодарное, известно же, хочешь услышать здоровый веселый смех – расскажи о своих планах Богу. Тем не менее о планах на будущее у Ольги Раскиной мы поинтересовались. И услышали: хорошо бы школу создать, все-таки она преподаватель по профессии, или спортивный центр, а можно языковый или языково-спортивный, но так, чтобы коммерческая составляющая не была главной, это уж непременно. И чтобы не команды там растили – детей, каждый из которых – личность. И сам себе капитан. Сам себе хозяин. Совсем как она, Ольга Раскина.

Опубликовано в Yacht Russia №5 (74), 2015 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru