Неоконченная кругосветка Сергея Жукова

Сергей Жуков в одиночку дошел до Австралии на собственноручно построенной яхте… и там потерял ее. Но главное — остался жив и не расстался с мечтой о кругосветном путешествии



















Текст Сергея Глебова и Антона Шибаева

Для многих эта история началась с сообщения в средствах массовой информации.

Звучало оно так.

«Валькирия» погибла, ее капитан жив
Российский кругосветчик Сергей Жуков потерпел бедствие у берегов Австралии. Сильный шторм перевернул 8-метровую яхту Сергея.
Свою яхту Сергей построил самостоятельно, назвав ее «Валькирия». 17 августа 2012 года он вышел из Выборга и отправился в кругосветное плавание. Сергей сумел добраться до Австралии, пройдя большую часть пути в одиночку.
Выйдя из Портленда, штат Виктория, яхта направлялась в Новую Зеландию. Ночью, когда Жуков отдыхал в каюте, яхта перевернулась. Лодка все же встала на ровный киль, но уже без мачты. Также был потерян аккумулятор, генератор и спутниковый телефон, а в корпусе появилась течь.
Сергей принял решение активировать буй КОСПАС-САРСАТ, привязав его к релингам. Через полчаса буй сорвало и унесло в море. Из-за ветра 40-45 узлов и 10-метровых волн корабль австралийских ВМС «Мельбурн», отправленный на спасение яхтсмена, был вынужден вернуться в порт. Когда рассвело, для спасения были отправлены три вертолета и самолет C-130 «Геркулес». Этот самолет и обнаружил «Валькирию» в 9 милях от буя и в 200 км к югу от Маллакоота, юго-восточной оконечности Австралии. Яхта не то опрокинулась, не то лежала на боку, яхтсмен цеплялся за ее корпус.
Самолет направил к терпящему бедствие судну вертолет. Во второй половине дня спасатели подняли Сергея на борт вертолета и доставили его в больницу Маллакоота. Осмотр показал, что жизни путешественника ничего не угрожает, диагностировано было лишь переохлаждение средней тяжести. Через несколько дней, после восстановления отдыха в австралийской больнице, Сергей вернется к себе домой.

…И он вернулся домой.

Прошло несколько месяцев, прежде чем мы встретились с Сергеем Жуковым. Нам были нужны подробности, а он не хотел вспоминать. Но время лечит, и наша встреча все-таки состоялась.

Yacht Russia: Сергей, с возвращением! Главное, вы живы и здоровы. Финал вашего плавания известен – он печальный, но начать, наверное, следует с самого начала. Так когда же оно началось?

Сергей Жуков: Задолго до того, как «Валькирия» покинула Выборг. Все началось в детстве, в школе – с книжек о парусах и дальних странах. Мечтают о них многие, но меня мечта не оставляла и в конце концов, уже в зрелом возрасте, привела в команду Николая Литау на борт яхты «Апостол Андрей». И я эти страны увидел… Тогда же я начал строить яхту и готовиться к кругосветке.

YR: А почему своими руками?

С.Ж.: Надо было оглядываться на имеющиеся средства. Предполагалось, что строительство займет несколько лет. Соответственно и вкладываться предстояло частями. Это меня устраивало. Проект выбирал с учетом нескольких факторов. Прежде всего, я человек не с техническим образованием, гуманитарий. Поэтому проект должен быть понятным, достаточно простым и обязательно проверенным. Также хотелось, чтобы лодка получилась быстрой. Когда идешь под парусом, важен драйв, а его дает скорость. Тем более маршрут путешествия я наметил сразу и отступать от него не собирался. Это классическая кругосветка в Южном океане. А там такие расстояния, такие ветра, что глупо плестись на чем-нибудь пусть комфортном, но тихоходном.

YR: Чем южнее – тем опаснее. Те же айсберги…

С.Ж.: По мне, так океан с айсбергами не опаснее московских тротуаров в гололед. Проект я выбирал долго и обстоятельно, поставив ограничение в 8 метров длины. В итоге выбрал «Кавалер» Т-800 Альберта Назарова. Строил лодку я два года на даче, под навесом. На кирпичи положили брусья – получился стапель. Конечно, не обошлось без сложностей. Когда устанавливали шпангоуты, никак не могли добиться симметрии, измучились просто. В какой-то момент даже бросить все хотелось. Но друзья не дали – помогли.

YR: Так и строили строго по проекту?

С.Ж.: Нет, конечно. Прежде всего, отказались от шверта в пользу киля. Использовали киль от четвертьтонника, разрезав его и удлинив на 30 сантиметров. Был усилен набор. Высоту мачты уменьшили на полтора метра. Работу с парусами следовало облегчить, все-таки большую часть пути я должен был идти один. Конечно, к этому я подготовился, на «Валькирии» были ветровой автопилот и электронный, солнечная панель на 5 ампер, ветрогенератор. Я установил прозрачный колпак, чтобы лишний раз в кокпит не выбираться. Был подвесной мотор сначала на 4 силы, потом чуть мощнее – 6-сильный, для маневров этого было достаточно. Вместе с тем я трезво оценивал свои силы и способности. Капитанский опыт небольшой, а на Балтике в проливах лучше не спать, и навигация сложная, и трафик напряженный. Поэтому до Мадейры я шел с экипажем, оттуда через Атлантику пошел уже в одиночку.

YR: И сразу начались приключения…

С.Ж.: В 30 милях от Кабо-Верде я столкнулся с китом. Удар был такой силы, что закрепленный на транце руль вырвало с мясом – вместе с обшивкой, а это 12-миллиметровая фанера, оклеенная стеклотканью. Если бы крепеж был послабее, руль просто бы снесло, но я все делал с многократным запасом прочности, как лучше хотел. А получилось как всегда. Конструкция прочная, но для кита оказалась не очень. В ахтерпике образовалась огромная дыра. В корпус хлынула вода. Я схватил радиостанцию и закричал: «Mayday! Mayday! My position…» Вдруг слышу: «What is that language?» Я: «It is Russian English». Мне: «Ну так бы сразу и сказал! Жди, через пару часов будем». И действительно, через два часа ко мне подошел огромный контейнеровоз Maersk. Капитаном на нем был голландец, а два офицера – русские. На одного из них я и нарвался…

YR: Много русских в океане?

С.Ж.: Каждый вечер и утро я включал 16-й канал и говорил: «Всем доброе утро! Или всем добрый вечер!» И как-то услышал испуганное: «Кто здесь?» Оказалось, наш человек на вахте, я даже его корабль вижу, он совсем рядом идет. Так что наших капитанов и моряков в океане достаточно, родной русский забыть не успеешь. Но это в Атлантике. Когда по Индийскому океану шел, только три корабля встретил.

YR: Когда кит покалечил «Валькирию» и к вам подошел Maersk, вам предложили оставить яхту?

С.Ж.: Да, мне предложили подняться на борт контейнеровоза, но я отказался. Положение мое было, конечно, аховым, но все же не критическим. Воды в каюте было по щиколотку, однако помпа справлялась. К тому же я покидал все, что было тяжелого, в нос, и заливать стало меньше. Не знаю, удивились ли на контейнеровозе моему отказу, но приняли его. И сказали, что будут сопровождать меня до островов, благо туда они и направлялись. Скорость у меня была 4 узла максимум, а у них самый малый – 8 минимум, так что они вокруг меня круги нарезали. Только в проливе оставили – там им было не повернуться, но порт был уже совсем близко.

Читайте также  Франция – страна любви и романтики

YR: Счет потом не предъявили?

С.Ж.: Нет. Вообще мировые ребята оказались. Мы позже встретились в клубе, они меня на борт пригласили, потом помогли с властями разобраться. Тут интересная история была. Придя в порт, я отправился в immigration, чтобы отметиться, а там никого. Я походил-побродил, развернулся и потопал обратно на «Валькирию». Вдруг ко мне подлетает джип, полный полицейских и каких-то суровых гражданских. Выскакивают, окружают, приказывают: «А ну-ка садись!» И начинается жесткий прессинг: чего-то говорят, требуют. А я в толк не возьму, что от меня хотят. Спрашиваю: «Я нарушил чего? В чем проблема-то, я ж закон не нарушал». Они: «Ах так? Пиши объяснительную». А как я напишу, когда у меня с английским слабо, а с португальским вообще никак. Но отпустили.

Я пришел к мужикам с контейнеровоза, объяснил, что без их помощи я здесь до Нового года сидеть буду – объяснительную сочинять, а в худшем – просто сяду. Стали мы с ними разбираться, откуда такая активность взялась, и поняли, что это они так себя обезопасить хотят. Сигнал мой они приняли, а никого из порта на спасение не отрядили. Только передали информацию на Maersk. Спрашивается, почему так? Что это, понимаете ли, за безответственность? Где спасательные суда? Где люди на них? Нету…

Вот они и решили меня на всякий случай пугануть, чтобы я волну не поднимал. Хотя я и не собирался. В общем, написал я объяснительную, что действовал по правилам, ничего не забыл, ничего не нарушил, ребята с контейнеровоза ее перевели, и я отправился в порт. Вручил тамошнему начальнику. Он прочитал, и – вижу – сник. Спрашивает, кто перевел. Я отвечаю чистую правду: старпом с контейнеровоза, того самого, который меня к острову эскортировал, а понадобилось бы, то и спас бы. Кстати, говорю, а что вы не откликались-то, все это время в молчанку играли? Надулись мой собеседник, не отвечает. Я: «Еще вопросы есть?» Нет, говорит, к вам больше вопросов, вот вам виза за 5 долларов – и гуляйте.

«Я делал прочную и надежную яхту, но у кита на этот счет было свое мнение: он чуть пошалил, и «Валькирия» осталась без руля и с дырой в транце»

YR: Не понравилось, значит, вам на Кабо-Верде…

С.Ж.: Ну, тут однозначно не ответить. С одной стороны, портовые, с позволения сказать, «спасатели», а с другой – наши люди с Maersk. С одной стороны, тамошний сервисмен, а с другой… Ну, это уже, когда дело до ремонта дошло. Я, конечно, понимаю, что у воды человек живет, ею кормится, но нельзя же так, чтобы только бизнес и ничего человеческого. Я говорю: с китом столкнулся, ремонт нужен, а него только деньги в глазах, ну хоть бы искорка любопытства. Другие спрашивали, удивлялись, приходили, смотрели, языками цокали, а этот – никаких эмоций. Но помощника своего со мной послал. Тот лодку осмотрел и сказал, что надо с транцем и рулем делать. После этого озвучил такие сроки, что просто ни в какие ворота. И еще добавил, что яхту надо на берег поднимать, а это для меня тоже никак. Распрощались мы, и начал я сам кое-как ковыряться. Нос у лодки и так загружен был, так я на бушприт всего понавесил, корма подвсплыла, в таком положении и стал ремонтироваться. И тут подходит ко мне капитан марины. Спрашивает: «Сам будешь делать?» Я говорю: «Сам». Тогда он отрядил мне в помощь парня и материалами помог. Вырезали мы квадрат, вставили деревянную панель-заплатку, установили новые ребра жесткости, оклеили стеклотканью на эпоксидке. Управились за неделю. От таких темпов там все глаза выпучили. Жизнь у них размеренная: после завтрака что-то делают, потом начинается жара, они идут в душ, обедают, потом сиеста… А тут какой-то русский свои порядки устанавливает! Мой помощник так удивленно смотрел на меня, когда я говорил, что давай вот это сделаем, и это, и это, до жары успеем, да и что нам жара? Кстати, говорил он на немецком, французском и чуть-чуть на английском. А я владел английским еще чуть-чуть хуже его «чуть-чуть». Короче, как водится, к концу недели он заговорил по-русски.

YR: Из Кабо-Верде вы пошли в Бразилию…

С.Ж.: В знакомые места. В марину Сальвадора зашел по памяти, мы же на «Апостоле Андрее» туда заходили. Встал на гостевое место. Утром попросили перешвартоваться. Со мной отправился местный парнишка – и место показать, и концы кинуть. Подходим к пирсу. Я весь на нервах, слева – лодка, справа – лодка, одна на миллион, а другая на все два тянет. А парнишка этот совсем мышей не ловит. Пришлось отойти. Снова попытался, и то же самое: паренек как вареный. Тогда я его и обложил во всю ивановскую. Пришвартовались все-таки. Вдруг с пирса голос: «Так по матери только русские могут». Я аж вздрогнул – кричу: «Земляки!» Они даже испугались вроде: «Нет-нет, мы литовцы». Разговорились. Как, что… Я извиняюсь: потом продолжим, мне в immigration надо. А они меня отговаривать: даже не думай, потеряешь минимум три дня и кучу денег, нравы тут такие. Ну я и не пошел никуда, ремонтом занялся. Так что в Бразилии я как бы нелегально побывал, каюсь.

YR: А из Бразилии…

С.Ж.: В Кейптаун. Потом была незапланированная остановка на острове Амстердам и еще две незапланированные, уже в Австралии, в Олбани и Портленде, в последнем я вообще был первым русским яхтсменом за всю историю. Оттуда я пошел в Новую Зеландию, и в Тасмановом море все это и случилось…

YR: А что заставляло вносить коррективы в маршрут?

С.Ж.: Всякий раз разное. Из Кейптауна, например, когда уходил, то казалось, продуктов вдосталь. Но в море как-то все быстро кончилось. Нет, еда была: макароны, крупы… Но чего-то и посущественней хотелось, а купленные консервы оказались таким… в общем, не мясо, а туалетная бумага со специями.

YR: А рыбалка?

С.Ж.: Не рыбак я. Сначала пробовал, потом совсем оставил. Не получалось. И потому еще, что боялся: вдруг альбатрос блесну схватит? Совсем нехорошо будет.

YR: А что с пресной водой?

С.Ж.: Ее хватало. У меня всегда было 250 литров. Сначала держал воду в 25-литровых канистрах и двухлитровых бутылках, но потом понял, что на небольшой лодке с полуторалитровыми удобнее – и хранить, и пользоваться. А расход у меня был скромный – как раз полтора литра в день, одна бутылка. Это когда холодно, воды много уходит, потому что то чаю попить, то супчику навернуть. А в жару полстакана выпил, и нет жажды. Вообще, два раза в день горячая пища у меня была в обязательном порядке. Готовил на спиртовке. Со спиртом, к слову, анекдот вышел. Когда в Австралию пришел, местные чиновники поинтересовались, если ли на борту алкоголь. Я говорю, вот есть полбутылки скотча, еще три бутылки вина, два океана выпить не могу. «И все?» – спрашивают. «Вот еще, – говорю. – Литров 70 спирта». Они хором: «Сколько???» Я объясняю: «Так это ж для камбуза». Они: «А-а… Ну тогда не вопрос». И невдомек австралийцам, что спирт не только технический бывает. Но это не про мой случай, это в принципе.

Читайте также  Азоры. Блаженные острова

YR: Что-то не везло вам с местными властями…

С.Ж.: В Кейптауне на пустом месте сложности возникли. Отдаю паспорт, а мне: нужна виза. Я говорю, что не турист я, мне бы подремонтироваться, воды взять и продуктов купить – и пойду я дальше, только вы меня и видели. Они: нет, так нельзя. Повезли меня в клуб, там я говорю менеджеру: у меня не получается, ну хоть вы объясните! Он начинает объяснять. Служаки нахмурились, отправились лодку смотреть. Но это так, для проформы, ведь впросак попали, а признаваться неохота. Потом протягивают паспорт: «Претензий не имеем. Отметок не ставим. Ремонтируйтесь сколько хотите. Но в город вам выход запрещен». Тоже задача. Порт кейптаунский огромный, а магазинов нормальных нет. Мне помог наш морской консул. Посадил в машину, мы с ним проехались по городу, по магазинам прошлись. Я говорю: «Спасибо, спасибо…» А он улыбается: «Ну что ты, это моя работа». Зато на острове Амстердам, наоборот, все замечательно вышло. Там всего 20 жителей, и главный среди них по имени Пьер даже руками на меня замахал, когда я заикнулся, что у меня завтра виза кончается. «Какая виза? Тут я командую, я тебе сам все печати поставлю». Так что хорошие люди везде есть.

YR: Англия, Бразилия, Южная Африка… И везде ремонт. Что ломалось?

СЖ: Сначала накрылся картплоттер. Отказался включаться экран. Я его разбирал, чистил, все напрасно. Но остался айпад, который я изначально не рассматривал в плане навигации, и защищенный компьютер TRANSAS. Ими и пользовался. Сразу скажу, что айпад с точки зрения удобства лучше. Карты одинаковые, но на компьютере слишком много лишних операций. Да и потребление энергии у айпада меньше. Что еще… Сломался гик, пришлось чинить. Лопнул штаг. Раксы летели только так, они перепиливались. Ползуны на гроте отлетали, и я научился их делать из водопроводной трубы. Около Канар отлетела верхняя краспица и начались приключения с мачтой, и в конце концов она сломалась там, где не должна была сломаться.

YR: Сергей, может, финал был закономерен? Все-таки лодка у вас была, скажем так, не океанская.

«В океане много русских моряков, а в радиоэфире часто звучит русская речь. Так что и в кругосветке родной русский забыть не успеешь»

С.Ж.: Не соглашусь. Лодка отличная. Достаточно комфортабельная и скоростная. У меня рекорд был 170 миль за сутки по генеральному курсу. А 120 миль считалось нормой. 100 – вообще без напряга. В конце концов все зависит от того, каким курсом идешь и сколько парусов. И если что, то не лодку, а себя винить нужно: не углядел, не рассчитал.

YR: Что же произошло в Тасмановом море?

С.Ж.: Начался шторм. Вообще штормов я много пережил, это если в сухопутном понимании, а по-настоящему сильных – два. Один около мыса Игольного, а второй меня накрыл на переходе к Тасмании. К тому времени на «Валькирии» уже был спутниковый телефон. Это жена настояла: «Или телефон – или возвращайся, я так ждать не согласна, не зная, где ты и что с тобой». Когда я выходил в Тасманово море, то получил прогноз: впереди 30 метров в секунду. Звоню жене, прошу прислать мне почасовой прогноз. Присылает. Там 12–15 метров в секунду. Думаю: ерунда какая. Хотя с виду было больше 20 и волны диковатые – невысокие, метров в пять, но длиной метров восемь. И одна за другой, прямо забор! Тем не менее лодка хорошо шла под штормовым стакселем, где-то порядка пяти узлов. Под вечер шторм стал набирать силу. Я спустил парус, но и под одним рангоутом скорость была не меньше четырех узлов. Я посидел, подождал, вроде бы все нормально, и отправился в каюту. Спальное место я себе устроил в проходе на полу. И вдруг пришла волна. Откуда – загадка, но явно боковая, другая яхту не перевернула бы. Как лежал, так плашмя я и полетел на потолок. А на меня все, что было в каюте. Лодка очень долго не возвращалась в исходное положение, но потом все же встала, но уже без мачты. Я выбрался в кокпит и увидел, что мачту колотит о борт яхты. Понятно было, что вытащить мачту я не смогу, а получить пробоину – запросто. Тогда я стал резать такелаж… Мачту отнесло в сторону. После долгих поисков я нашел телефон. Он плавал в воде со сломанной антенной. А воды в каюте прибывало. Вероятно, где-то образовалась трещина. Стал ее искать – не нашел. На такой болтанке это вообще было сложно сделать, а полностью откачать воду просто нереально. Тем временем яхту по всему должно было начать сносить к берегу. Но между мной и берегом находился фарватер и сразу за ним нефтяные вышки, до них было миль семьдесят. Я и сейчас не знаю, правильно я поступил или нет, но тогда мне хватило полутора часов, чтобы принять решение. Тут все сплелось воедино. Накопившаяся усталость от недостатка сна, точнее, от того, что каждые полчаса приходилось подрываться, чтобы посмотреть, все ли нормально. Все тот же недостаток опыта…

"И вдруг пришла волна. Как лежал, так плашмя я и полетел на потолок. А на меня все, что было в каюте. Лодка долго не возвращалась в исходное положение, но потом все же встала, но уже без мачты. Понятно было, что вытащить мачту я не смогу, а получить пробоину – запросто. Тогда я стал резать такелаж…"

YR: Но вы же до Австралии дошли!

С.Ж.: И тем не менее. В какой-то момент я почувствовал уверенность в своих силах, и эта самоуверенность меня подвела. Надо было выбрать вариант штормования с плавучим якорем, тем более что я им уже с успехом пользовался. Были и финансовые соображения: если ремонтироваться, то на что, нельзя же все деньги из семьи вынимать. Это к тому, что новую мачту я просто-напросто не потянул бы, а сделать что-то «бюджетно» в Австралии или Новой Зеландии не получится. Рации у меня не было, телефон не работал, и я активировал буй.

Читайте также  Под мускатным бризом

YR: Когда появился самолет?

С.Ж.: Через шесть часов. И долго кружил надо мной, выводя на точку вертолет. Тот добрался до нас на пустых баках. Много позже мне сказали: если бы не получилось подцепить с первого захода, то развернулись бы и улетели. А иначе никак: до меня против встречного ветра они добирались больше двух часов, зато по ветру, когда мы возвращались, хватило 45 минут. Вертолетчики эти, конечно, ребята обалденные. Настоящие профи. Потом, после всего, была телепередача, и ее героем был парень-спасатель, который меня вытаскивал. А моя роль сводилась к тому, что я его благодарил. И делал я это совершенно искренне.

YR: Что разрешили взять с собой?

С.Ж.: Я приготовил баул, в который сложил компьютер, фотоаппарат, вещи кое-какие. Все это весило килограммов семь. Но когда я увидел вертолет, когда увидел спасателя на тросе, то понял, что с баулом придется проститься. Амплитуда раскачивания была такая, что спасатель периодически оказывался ниже, чем я. А тут еще мешок какой-то! Если бы он зацепился за релинг, все могло кончиться очень плохо. Короче, я уцепился за петлю, нас оттянули в сторону, опустили в океан, там я петлю надел, и уже после этого нас лебедкой подняли в вертолет. И были у меня с собой только документы, айпад и банковская карточка.

YR: А что на берегу?

С.Ж.: Там за меня сразу же взялись медики. Я говорю доктору: «Знаете, я очень плохо говорю по-английски». А он спокойно так: «Вы не поверите, но я вообще не говорю по-русски». Остряк. Осмотрел он меня и вынес вердикт: есть ушибы, есть переохлаждение, но в целом все нормально. Выходим мы с ним из кабинета, а там люди, и все такие напряженные, смотрят, ждут. Доктор, даром что остряк, растерялся. Тогда я сказал: «Господа, врачи утверждают, что все хорошо, меня можно брать в армию». Тут все рассмеялись. Всем полегчало.

YR: Как вам было в Австралии?

С.Ж.: Ну, как… Прежде всего надо было позаботиться о визе. Она у меня имелась, но ее закрыли, надо было открыть. А городок, в котором я оказался, маленький, иммиграционных служб нет, таможни нет. Озадачил я этой проблемой своих новых друзей, а они мне: «Не надо ничего». Я: «Как же не надо? Меня же в самолет не пустят, скажут, две недели назад ушел, получается, где-то здесь слонялся». Они: «Успокойся, ты во всех компьютерах, тебя везде знают, тебя везде ждут, тебе везде помогут. Ты же нам показывал газетную вырезку, где стоишь рядом с премьер-министром штата Виктория, а он у нас первый после английской королевы». Вот такой народ – хороший и с юмором. Но самым большим моим австралийским другом стал Джон. Первые слова, которые я от него услышал, были: «Я рад приветствовать вас на моей земле». И сказано это было по-русски. Как выяснилось, Джон ирландец, истинный патриот Австралии, детский хирург на пенсии, ему 75 лет, он завзятый путешественник и везде побывал, в том числе в России. Джон говорил: «Я знаю все языки, но русский для меня как музыка». Да что там, он русскую классику в подлиннике читает! Такие встречи и такие люди не забываются.

YR: С Австралией ясно, а как здесь, на Родине, встретили?

С.Ж.: Меня чаще спрашивают, как меня отпустили, и это, наверное, правильно. Но тут такое дело. Когда я со своей будущей женой познакомился, то чуть ли не сразу сказал: «Собираюсь идти вокруг света». Она посмотрела на меня как на сумасшедшего: «Ну и иди, я здесь при чем?» Но мы поженились. Родился сын, потом дочка, потом еще сын. И тогда я сказал: «Время настало, я пошел, и не говори, что я тебя не предупреждал». Сейчас, конечно, все будет сложнее…

YR: Будете строить новую лодку?

С.Ж.: Нет, этот путь уже пройден, надо брать готовую. Так что в данный момент я весь в трудах, я ведь промышленный альпинист, «стригу деревья», зарабатываю деньги…

YR: На кругосветку?

С.Ж.: Тема не закрыта. И не может быть закрыта. Потому что у человека одна жизнь, и надо разумно ею распорядиться, сделать ее интересной. И чем интереснее жизнь, тем лучше. Я все время возвращаюсь в мыслях к своему плаванию. Было интересно!

От редакции. Безусловно, Сергей Жуков – настоящий романтик, и его верность своей мечте достойна уважения. Так же верили в нее Джошуа Слокам и Ален Жербо, Уильям Уиллис и Евгений Гвоздев, Ален Бомбар и Ханнес Линдеман, плавания которых подчас называли «безумными», а их самих – авантюристами. Только они доплыли, обогнули, пересекли, а Сергей Жуков — нет: океан порой жестоко наказывает даже самых умелых мореходов. Но главное все же, что Сергей остался жив и по-прежнему верен своей мечте. И пусть его пример будет другим наукой. Во всех смыслах.

Архив
«Кавалер» Т-800
Трейлерная круизно-гоночная яхта
Автор проекта: Альберт Назаров

Длина наибольшая, м 8,00
Длина по КВЛ, м 8,00
Ширина наибольшая, м      2,50
Осадка максимальная, см  2,00
Высота в каюте, м 1,50
Водоизмещение, кг 1200
Общая площадь парусности, м2 43,50
     площадь грота, м2       30,00
     площадь стакселя, м2 13,50
     площадь спинакера, м2       38,00

Базовый вариант «Кавалера-800» снабжен швертом, но возможно использование киля. Вспомогательное средство движения подвесной мотор, навешиваемый на транец.

Компетентное мнение
Альберт Назаров: "Первое, что я хочу сказать, – я счастлив, что нарисовал в корме переборку ахтерпика. Если бы ее не было, как у многих современных яхт, герой этой статьи, несомненно бы, утонул. Остановить поступление воды было бы невозможно. Второе, мне, конечно, очень жаль, что строитель не посоветовался со мной. Яхта при строительстве была усилена против проекта, но как именно – мне неизвестно. У меня есть проект аналогичной длины, но это классическая мореходная лодка, на которой можно чувствовать себя уверенно практически везде. Третье, конечно же, не стоило идти на этой прибрежной, по сути, яхте через ревущие сороковые. Думаю, что плавание через Панамский канал завершилось бы удачно. А так… Здесь даже доступа к обшивке не было, случись дыра в корпусе, остановить поступление воды, скорее всего, не удалось бы. Но в целом, мне кажется, что человек реализовал свою мечту: на такой скромной яхте он прошел половину земного шара. Это на самом деле немало. Многим не удается и того…"

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru