Греция. От острова к острову

Майская греческая регата и разноцветные острова Греции. Дневник путешественницы…









Текст Юлии Масловой

Афины, 29 апреля 2013 года, 3 часа ночи, марина Алимос, только что поднялась на борт нашей 45 футовой «Баварии».

Лодка спит, в день открытия регаты! Обычно в этот день в марине на причале стоит веселый гудеж, все соскучились за зиму, ходят, братаются, отмечают начало сезона. А тут тишь да гладь, и судя по дружному, слаженному храпу на лодке, команда отбой давно прозвучала. И на соседних лодках тоже спят, никто не болтается по причалу, ни на одной лодке не сидят, сгрудившись теплой компанией над завезенным из «дьюти фри» спиртным, не бренчат на гитарах. Может, я не туда попала? Вахта не выставлена, заблудшего в ночи члена экипажа никто не встречает, хорошо хоть трап спущен.

Одеяла нет, но тент натянут, значит, утром роса соленая не накроет, но теперь, вместо того чтобы умастившись на банке упереться глазами в звезды, мачты и ночное небо, упираюсь в тент. Попробуем заснуть без звезд.

Промерзла я основательно, проснулась от звука льющейся из шланга воды. На причале бодрая молодежь за семьдесят занимается зарядкой и водными процедурами.

Время знакомиться. Состав нашей лодки: капитан, Николай, Одесса; еще два старичка-новичка, дама яхтсменка с подругой и семейная пара в возрасте. Ну и я. На соседних лодках составы примерно такие же, и становится понятно, почему ночью со всех лодок раздавался дружный сап вместо зажигательных песен и танцев. Состав регаты выглядит немного, уж простите великодушно, богадельно.

Ну и ладно, зато отдохну, попишу, главная цель походить, поразведать греческие острова, местные марины, условия для яхтинга, заходы, цены.

День 1.

Марина Алимос, 30 минут езды на автобусе от Афин. Большая, не меньше турецкой Фетхие, хотя поменьше Мармариса, но ставлю большой, жирный минус — по сравнению с турецкими маринами туалеты и душевые маленькие и чистотой совсем не блещут, горячей воды нет. В Мармарисе в душевую заходишь как в оазис – простор, чистота, горячей воды залейся, кабинок завались, убирают постоянно, а тут, вагончики-загончики. Второй минус, WI-Fi в Алимосе я так и не добыла, хотя обещали свободный.

День 2.

Остров Сирос. Марина Феникас. Встали в марину рано — часа в два пополудни, по причине отмены гонок. Почему гонку не провели, непонятно. Погода была идеальная для симпатичного, классического гоночного треугольника. Небольшой ветерок, волнение 1-2 балла. Но нет, регата пришла в марину под движками и парусами.

Говорят, Сирос удивительно красивый остров, и на нем есть старинный монастырь капуцинов. Схожу с лодки, пара крошечных закрытых ресторанов, марина-офис, пляж и все.

Где же Сирос? Выясняется, старый и новый город находятся на другом конце острова в 10 км от нас, автобус сейчас не ходит, сезон не начался, ну тут же на причале лихо раздают в прокат за 25 евро на сутки «фиатики» и квадроциклы.

Я заметалась, права оставила дома, самой машину не взять, кооперируюсь с таким же, как и я, одиноким и симпатичным мужчиной с яхты. Берем такси, 12 евро до основной набережной, 17 евро до старого города и монастыря капуцинов высоко- высоко на горе.

Едем сразу на гору, тут же по пути возношу хвалу, осанну и аллилуйя, что прав не было, что машину я не взяла, что брать мопед не рискнула, что квадроциклы разобрали. Серпантин головокружительный, дорожки узкие, сама бы я не доехала. Таксист высадил нас на горе. Тишина. Колоколенка стоит маленькая, ажурная, беленькая. Внизу город и порт бело-голубым плещется как на ладони, а мы на самой макушке горы. Вниз крутые кольца серпантина закладывает шоссе — и никакой тропинки. И тут откуда-то от стены бесплотной тенью отделилась пожилая пара — в старом-старом городе на горе живут только старые-старые люди, которые имеют привычку появляться из ниоткуда. Они показывают нам чуть в стороне круто уходящие вниз кривые каменные ступени — верхний проход в старый город. Узкие, то отвесные, то горизонтальные улочки, где один домик висит над другим, с крохотными садиками и цветочными горшками прямо на улицах. Пыльные, всех расцветок коты и кошки, поджидающие повсюду. Старые арковые переходы с деревянными источенными временем ветром и жуками перекрытиями. Церковки и колоколенки через каждые несколько взлетов и проходов, старые черепичные крыши — и открывающийся по-новому при каждом переходе вид на залив.

Где же монастырь? Мы долго спускались вниз, прежде чем уперлись в большой указатель, который направил нас к монастырю… обратно вверх. Обидно. Пришлось ползти в гору по этим лесенкам и переходам. Добрались. Монастырь оказался закрыт на огромный амбарный засов и замок. Устали и расстроились. Когда спустились в новый город на набережную, уже смеркалось. Такси в ночи прокрутило нас по черному серпантину и вернуло в тишайшую марину.

Почему регата встала в Феникасе, а не в центральной марине — не ясно, места там были, правда, колонок с водой и электричеством всего 3, в нашей марине электричество было, воду обещали, но так и не дали. WI-FI был, но до края марины с нашей лодкой не дотягивался.

День 3.

Люблю ли я яхтинг? Да. Море? Да. Морские путешествия? Очень. Но не спортсмен я — и точка. Мне все едино, какими мы придем, первыми или последними. И ладно еще, если ветер посвистывает в парусах, и, соревнуясь, мы летим на наших звенящих от нагрузки парусах-крыльях. Но вот нет ветра, нет совсем, мы в гонке, а перемещение из точки А в точку Б на обвисших и хлопающих парусах невозможно.

Читайте также  Панамский канал. Практика пилотажа

Утро — ветра нет. Обед — ветра нет. Финиш закроют в 18-00, а мы сидим под палящим солнцем на колыхающейся в дрейфе лодке на 2-3 бальной волне. Пара человек распяты на хлопающих крыльями бабочки парусах. Головы плавятся, внутренности взбиваются как в шейкере. Тошно, но мы сидим и ждем. Ждем у моря погоды. А ее нет. Простая мысль — смайнать паруса, завести мотор и перебраться в точку Б, думаю, приходит в голову многим, но озвучить ее никто не решается, а на робкие попытки самых рациональных воззвать к голосу разума тотчас обрушиваются несколько возмущенных голосов, ах, это не спортивно.

Между тем сегодня утром дуло, и очень прилично. Весь этот ветер мы лихо пролавировали на старте, первыми стремительно ушли в гонку, а потом утренний бриз закончился так же внезапно, как начался, оставив после себя лишь волну.

И вот солнце жарит, мы на лодке, с болтающимися парусами, на очень приличной волне, которая съедает последнюю узловую скоростишку, сидим и ждем. Чего ждем? Нам и на моторе-то идти до места часов 5-6.

Волны продолжают взбивать в желудках тоже совсем не детский коктейль. Час, второй, третий….. «Гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль». Но мы от скуки не свихнемся, у нас волны будь здоров, у нас ветра нет, и паруса ведут себя, как хотят, и мы перебрасываем их и перебрасываем, закрепляем и отпускаем, то в левый, то в правый бакштаг, то в бабочку.

Через 3 часа ветер пришел — и какой! Мы рванули. И меня рвануло тоже… Оставшиеся часа четыре гонки я провалялась в каюте. Остатком сознания я пыталась уловить, что происходит наверху. То, что волны только увеличились, ясно по стонущему корпусу, срывающемуся в ямы и взлетающему вверх, скорость большая. Потом мы внезапно встаем и начинается беготня. Порвали стаксель! Экипаж майнает остатки, заводит движок.

С гонки мы снялись. Встаем в марину.

В закрытой марине острова Миконос ветер свистит так, что сдувает соль с воды.

День 4.

Остров Миконос. Отдых. Марина большая, а делать нечего — один ресторан, один тусклый маркет. Все. До города 2 км. Но на берегу целый парк скутеров и квадроциклов, это для желающих с ветерком прокатиться в город. На скутера и прочую технику требуют права. Опять! Автобус довез нас до порта за 5 минут.

Белый-белый остров, на котором живет ветер. Ветер здесь всегда, и не только в марине. Он везде, звенит в мачтах причаленных яхт, крутит мельничные колеса, посвистывает в выбеленных узких улочках, треплет волосы, срывает шляпы и взбивает юбки.

Всю ночь ветер высвистывал свои песни над моей каютой, завывал и звенел и бился в иллюминатор, яхта кряхтела и жаловалась как человек. От марины город на другой стороне залива как на ладони.

Белый-белый город и рядом полосатое разноцветное море. Буро-желтое у берега, потом изумрудно-зеленое, дальше темная, почти черная полоса воды, затем синий-синий слой, по которому скачут, несутся и пенятся белые барашковые гребни.

Маленький белый город на ветру. И чуть-чуть синего. Синие рамы, перила, маковки церковок. Они везде, говорят, что их 365, по числу дней в году. Часть города свесилась в море, и гордо называется «Маленькой Венецией». В ней живет пеликан, большой и розовый. Он разгуливает по узеньким улочкам и заходит в открытые двери лавочек, они здесь на каждом шагу — белые платья, синие вышивки, бело-синяя керамика, синие картинки. Сувениры и рестораны, и белые улочки, по которым вместе с вами гуляет ветер и розовый пеликан. Рядом с Маленькой Венецией выстроились в ряд на холме и машут призывно руками-крыльями белоснежные ветряные мельницы.

Миконос — белый, вставленный в синюю раму остров, на котором живут пеликан и ветер.

На яхте у нас два Коли. Первый всю жизнь в торговом плавсоставе, на яхте — капитан. Опытный инструктор, немного суетливый и крикливый. Все время пытается петь бравые морские песни, жалко, что слуха нет. Зато замечательно готовит отличные обеды. Что ни говори, а профессиональные моряки всегда хорошие кулинары, ну, чем еще развлекать себя полгода, болтаясь в море, как не приготовлением вкусненького. Второй семидесятилетний Коля – ученик, здесь на яхте он проходит практику. 20 лет отслужил подводником на атомных установках. Возраст берет свое и годы суровой службы не прошли даром, он откровенно притормаживает на каждой операции, пытается все понять, и успеть, но… Что у него хорошо получается, так это репетовать команды. Репетует всегда громко и четко. Отрепетует, а дальше делает не то. Бежать! Есть бежать! Куда бежать, зачем бежать, для чего?

День 5.

Что я чувствую? Я чувствую губы, они растрескались от соли, солнца, воды и ветра и запеклись корками. Еще чувствую шею, она гудит, как гудит на ветру телеграфный столб, закаменела от напряжения. Плечи — они большие и кажутся вдвое больше обыкновенного. Руки — я чувствую каждый мускул и каждый палец на них. Еще мне тепло, и на мне сухая одежда. Как это здорово ощущать тепло и сухость. Прямо как в рекламе памперсов. Еще я слышу свои виски, в них шумит, свистит и завывает так же как на поверхности. Я внутри лодки, люки задраены и мне тепло, а наверху поет свою жуткую песню ветер. Сегодня был его день. Свирепый норд-день. Когда мы пришли на Миконос, завывал ветер, два дня стоянки там он свистел и поднимал в воздух песок. Утром третьего дня нам полагалось уйти с Миконоса на остров Кентос. 52 мили. Оффшорная гонка. В марине прибор показывает силу ветра в порывах под 50 узлов. Ветер такой, что трудно даже передвигаться по яхте. А нам уходить и идти не меньше 10 часов…

Читайте также  "Кон-Тики-2" против Тихого океана: побеждает сильнейший!

В марине Миконоса яхты стоят кормой, стоят они лагом. Мурингов нет, есть якоря и швартовы. А ветер навальный…

Рядом с нами две яхты лагом. Чтобы хоть как то оторвать их от причальной стенки, заводят конец через всю марину на соседний причал, выгребают на тузике и крепят швартов на причальный клюз. Затем, подтягиваясь на моторе и на швартове, силами экипажей трех лодок, толкающими в борт, с огромным трудом отваливают от стенки.

Наш капитан решил тоже подстраховаться швартовочным концом через залив. Завели. Подтянулись на якорной лебедке и на заведенном конце, и тут якорь застрял. Капитан Коля командует подводнику Коле: «Раздевайся и ныряй!» Мы все одеты, одеты в три слоя, одеты в непромы, утро, ветер 40 узлов, вода градусов 15. Коля-подводник стоит, капитан орет: «Ты еще здесь? Раздевайся и ныряй!» То есть ему надо нырнуть на дно марины и освободить якорь и якорную цепь. Коля разделся и нырнул. Все таки ВМФ это ВМФ, и готовность отдать свою жизнь в любой момент у них в крови. С соседних яхт наблюдали это шоу. Мы крутились в марине уже минут 20. А Коля нырял. Наконец с соседней яхты явился боевой пловец в гидрокостюме с разгрузкой, маской, трубкой и ластами. Наш Коля нырял весь как есть. Коля вылез, пловец нырнул, стребовав с нас полтинник, сейчас мы бы дали и сто, и двести. Коля, если бы у него было, дал бы, наверное, все 500, но у него нет, у него вообще ничего нет, кроме страстного желания стать яхтсменом, он даже на берег не сходит, а учит матчасть. Колю пытаются согреть и наливают выпить. Коля не пьет, но лично я была готова согреть его сама. Собой, в смысле. Свобода! Якорь чист, и мы почти счастливые вылетели из марины на скачущую, бешеную волну под ураганный свист и завывания ветра.

Впереди у нас было 10 часов разъяренного моря, визгливого ветра и потоки ежесекундно обрушивающейся на нас воды. Сначала ты думаешь, что это безумие не выдержишь и часа. Потом проходит четыре часа, и ты свыкаешься. Потом начинаешь устраиваться поудобнее во всем этом ветро-волновом, белесо-свинцовом, свистяще- шипящем безумии — и думаешь: для чего я здесь? Хочешь ты этого или нет, но когда ты проходишь через испытание, то становишься сильнее или ломаешься. Сегодня несколько раз я почти готова была сломаться.

Вышли мы с отстегнутым стакселем. Стаксель поставили, грот порвали. Пришли в 9 часов вечера.

Остров Кентос, марина дикая, якорная. На одежде, лице, руках, на всем тонкий слой соли. Вода в баках кончилась. Пьем.

День 6.

Вчера началась вторая неделя регаты, поменялся экипаж. На борт пришло шесть женщин, со мной семеро. Два Коли и семь девушек. Новая команда на борт собралась к вечеру, стало быть, нас ждет ночной переход. Коля-капитан выключил мотор и галсами, галсами пошел в ночи в Метану. Знай, команды кричит и женский экипаж гоняет. Полночи так и катались туда сюда, туда сюда…. Дамы, правда, страдали и спрашивали: а где же открытие регаты? А танцы будут? Были у них танцы — ночью, со шкотами и Колей. Все рядом с капитаном и при деле. Понять капитана можно.

 Пришли в Метану. На подходе к марине пробило полночь – Пасхальную полночь! — на суше запускали салюты, под их залпы мы вошли и встали в разукрашенную, светящуюся марину. Экипажи христосовались т зажигали пасхальные свечи. Ошвартовались. Встретили Пасху на борту, на фоне черной ночи и залива, в котором отражались звезды. Сверху, с горы,  доносились византийские песнопения. Они привели нас к храму, сияющему на склоне, подсвеченным синим крестом. Шла торжественная служба. Компания наша в тельняшках и непромах сильно выделялась на фоне нарядных и благочинных прихожан, но нас приняли и раздали по огромной белоснежной свече. На клиросе пел одинокий старик сильным гортанным голосом, это его пение привело нас сюда.

День 7.

Короткий переход и стоянка в Эрмиони. Пасхальное воскресенье. Пришли днем, городок совершенно вымерший. Все магазинчики, рестораны и кафешки вдоль набережной закрыты.

Маленький рыбацкий городок — местечко материковой Греции. День и вечер не предвещали ничего интересного. Но вот стемнело, и набережная стала заполняться людьми, они шли и шли, стекаясь отовсюду. Марина бурлила от людей. Зажглись и открылись все десять магазинчиков. Кафе и рестораны заполнились людьми, всюду сновали чернокожие продавцы надувных шаров, ваты, попкорна и светящихся игрушек. Что происходит? Зазвучала музыка. На площади ансамбль из 10 ребятишек лет по 14 в белых рубашках танцуют сиртаки. Девушка вышла и читала что-то про Светлый праздник Пасхи, сошедший на город. Очень трогательно. Но… это все? На это пришел смотреть весь полуостров? Вдруг все ринулись ближе к воде, люди окружили марину в плотное кольцо, запрыгивали прямо на пришвартованные лодки, готовилось действо, которое все хотели увидеть непосредственно с воды. Совсем стемнело, вода черная, черная ночь. Зазвучали сирены и одна за другой из залива стали появляться рыбацкие шаланды и кружить по марине. На них горели красные огни и дымились огненные файеры. Марина утонула в облаках дыма и завывании сирен, лодки шли и шли, кружили хороводы, пылали факелы, заплетались дымы, гремела музыка, шаланды, полные людей, в темноте и кроваво-красной дымовой завесе. Вдруг посреди марины взвился рыжий столб огня, как будто в костер вдули кислород, и он рванул до самого неба, и сразу стали взрываться над мариной салюты и взлетать ракеты. Все утонуло в грохоте и россыпи петард и  огней, удвоенных отражением в черной воде. Вот тебе и провинциальный тишайший Эрмиони, вот это дал жару! И мы вместе с ним.

Читайте также  В Турцию за счастьем

День 8.

Остров Сиена, 12 миль от полуостровного Эрмиони. Маленький, симпатичный, в воздухе пахнет богатыми туристами и сервисом. Вдоль набережной вместо такси курсируют пролетки, запряженные лошадьми. Такси, моторки и паромы снуют туда сюда. Собственно, на Сиене мы оказались просто потому, что третий регатный день опять объявлен выходным со стоянкой в крошечном Эрмиони, поэтому мы решили свою судьбу самостоятельно, в конце концов, у нас яхта или что? И скатались на остров. Неплохо провели день и обратно пришли с хорошим ветром под развеселые песни моряков в моем телефоне.

День 9.

Остров Идра, пиратский остров-форт. То, что это бывший хорошо укрепленный форт, видно издалека. Стены с башнями бойницами на крутой скале, глубокая укрытая марина.

Да, флибустьеры выбрали удачное и красивое место. Потом этот остров служил резиденцией губернатора Эгейского моря. Остров красивейший, и никаких средств передвижения, кроме водных и осликов. Последних главным образом используют чтобы перемещать багаж пассажиров от гостиниц к набережной и обратно.

Вечером с острова можно наблюдать потрясающий огненный закат солнца прямо в море. Узкие, петляющие лабиринтом улочки. Магазинчики и ресторанчики. Туристический рай. Но…

Марина маленькая и тесная. С трудом впихиваемся в нее всей регатой, швартуемся по три лодки в ряд, но не лагом, а нос-корма. В результате чего сход на берег и возврат на судно превращается в акробатический этюд. Лодки разновысокие, отшвартованы не вплотную, от волн постоянно движутся, уловить момент и успеть перепрыгнуть непросто, того и гляди, ухнешь между лодок в пасть марины.

День 10.

Перешли на остров Порос. С воды город открывается пластами розовой пастилы, уложенной на горе.

Порос — розовый остров, на котором живут огромные богатые яхты. Ими уставлена вся марина. Лабиринты домов и гирлянды ступеней круто уходят в гору. Когда поднимешься к колокольне на макушке горы, открывается потрясающий вид на залив, яхты, охряность черепичных крыш и розовую пастилу стен.

Церковки в островной Греции повсюду — маленькие, пустые, они открываются тебе в самых неожиданных местах. Я случайно натыкаюсь на крошечную, похожую на сводчатый склеп церковку на вершине холма. Зашла, низкий сводчатый потолок, старые, полуоблупленные иконы, никакого глянца и позолоты, горят две свечи, никого, нас двое — я и небо. Ставлю свою свечу… Здесь, на вершине горы, в полном одиночестве под низким потолком старинной греческой церковк, ты чувствуешь, что вот сейчас ты говоришь напрямую, без посредников с небом, и тебя услышали и если сочтут возможным и нужным — помогут.

День 11.

Сегодня День Победы. И последний остров в нашей программе – остров Эгина.

Переход 13 миль, предпоследняя оффшорная гонка, завтра Алимос — и по домам. Утром еще только при выходе из марины небо не предвещало ничего солнечного. Весомые тучи сидели шапками на горах и темногривыми эскадронами летели по всему небу над морем.

Стартовали мы на неплохом ветру и так, под прихмуренным небом и честном яхтенном ветре, прошли две трети дистанции. Вот и финиш уже виден, и мыс Эгины, и бултыхающаяся недалеко от него судейская лодка.

И тут ветер выключили, темные тучи рассосались в белесое безмолвие и на ближайшие три часа мы зависли. Полный штиль и безмолвие. Причем молчание было какое-то нехорошее. Так замолкают перед тем, как сказать что-то серьезное. Жарко. Разоблачаемся до купальников. Перед нами в миле лодка и за нами лодка. Тишина. Ветра нет настолько, что нас ощутимо начинает сносить назад течением. Героические женщины держат на своих упругих плечах паруса и под бодрые команды капитана перебрасывают их слева направо и справа налево. Что-то в этом помнится знакомое…

Белесое безмолвие становится таким зловещим, что уже всем ясно — скоро дунет, и дунет не по-детски. Капитан понял это первым и подтянул паруса. И тут на яхте, которая была на милю впереди, завизжали — и яхта легла. Белое безмолвие сменил северный зверек с неприличным названием. Через пять минут присвистело и к нам, яхта залегла на бок в крутейший бейдевинд. Небеса прорвало, хлынул ливень. Сплошной, ледяной, секущий. В компании с заявившимся, наконец, ветром, струи превратились в розги, выхлестывающие лицо.

В два счета мы долетели до финиша, до которого пытались дотащиться последние три часа.

Если острова Сиена и Порос это острова, на котором чувствуется богатство, то на Эгине живет бедность. Рыбачий городок, строгий, честный, обшарпанный и без излишеств. Еще там пахнет землей…

Теперь я хорошо знаю, как пахнет земля. Как пахнет сушей, когда ты идешь морем. Теперь я даже в темноте за несколько миль до берега почувствую и узнаю этот запах. Суша пахнет пылью и чем-то немного пряным. Рассказать о запахе очень сложно, просто теперь в голове есть зафиксированный как отпечаток пальцев, особенный неповторимый запах берега, который доносится до тебя в море, и ты узнаешь его всегда и везде.

***

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru