Еду я на Родину!

1500 миль перехода позади. Яхта Visconte 6–8 марта 2013 года пересекла штормовое Черное море. Теперь мы в своих территориальных водах. Мы дома! Но девизом этой статьи можно сделать фразу пограничного офицера в Азове, который, перебирая наши паспорта , произнес: «Опять не по инструкции… И флаг-то у вас русский, и вы россияне, и пустить вас вроде не имею права». И до меня, капитана парусной яхты, начинает доходить, что он сейчас вот так же спокойно-задумчиво возьмет да и не откроет нам границу.

Текст Артема Брума

Наверное, многовековой историей России заложено, что Россия относится к своим поданным с особой суровостью, как жестокосердная мать, с которой не хочется жить, и дети уезжают в другой дом, где уютнее, спокойнее и комфортнее. Когда человек приобретает право выбора и может сравнивать, становится страшно… Данная статья расскажет об особенностях пересечения границы России в обе стороны маломерными судами под флагом России. То есть своими судами.

Давайте начнем с выхода. Весь данный материал является абсолютно субъективным мнением конкретного капитана парусной яхты, которому привелось выводить свою яхту в Европу для участия в парусных регатах. Это не юридический анализ законов процедуры пересечения границы, а живые ситуации, с которыми пришлось столкнуться.

Выход яхты за границу. Речь будет идти о Юге России, потому что, на удивление, в двух разных морях ситуация кардинально разная. В Петербурге процесс более или менее отлажен и понятен – яхтсмены регулярно пересекают границу в Балтике. Это еще связано с тем, что в Петербурге есть только один выход из территориальных вод России – это Кронштадт. А в Черном и Азовском море можно насчитать десяток портов, и выходы яхт за границу более редки. Для транзитных же яхт, которые идут с Волги, т.е. из Петербурга и Москвы вниз, оптимальным является выход прямо из Азова, из устья Дона. Для них в Азове закрывается граница, и дальше яхта попадает в Международное море, потому что Азовское море является границей между Украиной и Россией. Керченский пролив в этой ситуации уже проходится транзитом, как у судна, закрывшего границу и напрямую следующего в Турцию или дальше.

Здесь наступает первая неожиданность – физические лица могут закрыть границу только в порту, где есть пассажирский пограничный терминал, в нашем случае это 0150 Новороссийск. То есть если капитан яхты собирается все делать по закону, он должен в Азове отдельно оформлять у погранконтроля переход по территориальным водам России и следовать в Новороссийск.

Где его примут? Нет. Его таможенный агент должен будет заранее собрать пакет документов и подать заявки всем службам – это пограничники, трафик-контроль, портнадзор. То есть так просто в порт Новороссийск яхта не войдет. Только если во вновь построенную стоянку, где цена стоянки при нашем заходе колебалась около 2000 рублей в сутки для парусной яхты. Пришвартовавшись на этой стоянке, капитан яхты должен узнать, в какой день подойдет его очередь на закрытие границы.

Это будет сегодня? Вряд ли… Как рассказывают местные яхтсмены, ожидание может занять несколько суток. Также нужно будет на берегу оплатить официальные платежи во все службы в сумме около 18 000 рублей. Это нам объясняли два агента одинаково – и в Азове, и в Новороссийске. Потому что когда наша яхта в 2011 году пришла в Азов для выхода в Турцию, мы были просто уничтожены реалиями жизни. Я много раз пересекал на яхте границу в Петербурге и не видел никаких проблем в этом мероприятии в этой же стране, только в другом море. Однако друзья-яхтсмены сразу дали телефоны агента в Азове и объяснили правду жизни. Дело в том, что ко всему вышеперечисленному яхта, как маломерное судно, должна будет пройти государственную техкомиссию по оснащению яхты…

Вся эта информация упала на кристально чистый мозг капитана после многократных пересечений границ в Хорватии, Черногории, Италии и т.д., как чугунный молот. Вариантов выхода из Азова было два: идти территориальными водами России в Новороссийск неизвестно куда и становиться в очередь в пассажирский терминал с техкомиссией или закрывать границу в Азове. НО!

Азов является грузовым портом, который не имеет права оформлять выход физических лиц за границу.

Для этого требуется отдельное разрешение начальника погранчасти Азова и преодоление отсутствий инструкций по выпуску маломерных судов у таможни и пограничников.

В нашем случае было принято решение, что мы уже в Азове, и нечего дергаться, потому что Родина в Азове вряд ли будет сильно отличаться от Родины в Новороссийске. Было принято решение работать с местным агентом, которого мы нашли по рекомендации капитанов моторных яхт, которые перегоняют их из Москвы в Европу и обратно. Этот агент назвал цену своих услуг по оформлению выхода за границу. Мы упали в трюм, очнулись и заплатили. А дальше наступили ТРОЕ суток ожидания. Потому что мы вздумали закрывать границу в начале сентября, когда на Юге урожай зерна… Очередь судов, груженных зерном, на подходах к Азову в Доне уничтожала морально. Мы понимали: где мы со своими интересами и где урожай зерна в трюмах кораблей, требующий своевременной доставки покупателям… Сколько их здесь стояло?! Тридцать? Сорок? Может, и еще больше.

Читайте также  Отличная неделя на Балеарах

К чести агента надо сказать, что он звонил нам, подбадривал, что справки собираются, очередь занята, но сейчас очень трудно…

Спустя трое суток мы получили команду выходить в порт для закрытия границы. Нас поставили… к угольному причалу! К покрышкам от трактора, подвешенных на цепях. Этакий фильм ужасов для полированного борта современной яхты. Пришел пограничный и таможенный контроль. С большой собакой. Собака недоверчиво посмотрела на яхту. У нее на морде было написано: и что, я туда полезу? Надо сказать, что конкретные люди, пришедшие на яхту оформлять документы, отнеслись к нам абсолютно по-человечески. Они искренне понимали нас, но объясняли нам систему и кивали на зерновозы…

Почти извиняющимся тоном пограничник сказал, что надо проверить яхту собакой. На выход из страны. Зачем? Конечно, я дал добро. Овчарку затаскивали в 32-футовую яхту силой. Она вообще не понимала, как по этому трапу можно спуститься на четырех лапах. Пограничник требовал, и она залезла. С угольного причала. И естественно, прошлась по всем диванам… Конечно, кроме кастрюли с супом, в яхте ее ничего не заинтересовало…

На этой оптимистичной ноте граница была закрыта, и нас отдали в руки портнадзора и трафик-контролей. Потому что ходить в Азовском море свободным курсом не рекомендую никому – необвехованные баржи, затонувшие в разное время в Азовском море, лежат на глубине 10 метров…

Отдельно нужно упомянуть радиосвязь. Она должна быть хорошей. Диспетчеры внимательно вас ведут. Общение абсолютно корректное, спокойное. Если они вас слышат и понимают, как вы идете, проблем нет никаких. Также без проблем мы пересекли Керченский пролив, на подходе запросив диспетчеров, сказав кодовое «транзит».

Но, как рассказывают все яхтсмены Азовского и Черного моря, особый заповедник по разведению инструкций находится в нашем порте Кавказ. Это особый склад характеров всех служб, которые держат корабли на якорном рейде в Черном море до тех пор, пока у них не отрывает якоря с грунта или они не начинают тонуть… То, что ты слышишь в частных переговорах между судами, вызывает ужас.

Корабль, идущий из Турции:

– Порт Кавказ, подходим со стороны Турции, прошу добро на якорную стоянку.

– Не даю добро на якорную стоянку, от вашего агента нет заявки.

Все. Приплыли. Корабль прошел три-четыре моря на родину, и ему даже не разрешают бросить якорь…

В такие минуты и пришло осознание роли агентов на берегу.

Агенты берут деньги за непростую работу – пробить систему.

Вспоминая все это, я вел новый экипаж сквозь Керченский пролив 7 марта 2013 года в Азов. Проверял антенну, связь, готовился. Они смеялись. А я нет. Мы заранее связались с агентом, перечислили деньги за открытие границы, диспетчеры пути нас вели, на нас были поданы все заявки. Мы пришли на входной буй канала в порт Азов в 22:00 8 марта. Был абсолютный штиль. Первый раз за весь переход мы видели абсолютное стекло по воде. Длина канала около 14 миль. Он пустой. У нас на борту три (!) разных навигационных системы: iPad с Navionics, компьютер с GPS-антенной и MaxSee и штатный картплоттер, т.е. пройти в штиль 14 миль по каналу в отсутствие судов – это не просто возможно, это для нас элементарно. Но на запрос диспетчера, что мы на подходе к каналу, следует его ответ: «Движение по каналу ночью запрещено. Вставайте на якорный рейд №…» Встали. Запросили добро с рассветом сниматься и идти в канал. И тут-то и началось. «Сначала пусть ваш агент запросит лоцмана. С 2013 года лоцманская проводка обязательна для всех судов». Мы представили у себя на палубе лоцмана в тоненьких ботиночках и курточке на открытой яхте 9 марта в Азовском море в дождик… А еще стальной катер, швартующийся к нам, как к танкеру.

Агент посоветовал не препираться, спустить вопрос на тормозах до утра. Мы легли спать. Ночью раздуло. И стало совсем не смешно. Ветер пришел с севера-востока. И сразу 25–30 узлов. На глубине 4 метра сразу поднялась короткая и высокая волна. Для нашей 32-футовой яхты она оказалась сильной, и нас швыряло на якоре так, как не швыряло ни разу за весь переход. Достаточно сказать, что в салоне экипаж спал в обвесах, и их бросало на обвесы. Т.е. если бы обвесов не было, ребята могли просто очень серьезно упасть в проход на подмачтовый пиллерс. Я пытался спать в носовой каюте. Но это была не койка, а отсек для испытания космонавтов, потому что половину времени мое тело находилось в воздухе. Понятно было одно – вот теперь точно по темноте канал не пройдешь – там в ширину не расходятся два корабля, и шанс вылететь на бровку глубиной 1,5 метра элементарен.

Читайте также  Корсиканское кольцо

Я начал вести запись динамики ветра и переговоров с других судов в вахтенном журнале – появилось ощущение, что пора заводить документ, по которому будет вестись разбор полетов после…

Несколько раз волна ударила яхту очень сильно, потому что яхта на длинном якорном поворачивалась лагом к волне и дальше получала удар в борт. Это становилось уже невыносимо. Ровно с рассветом, в семь утра, позвонил агент. Агент, а не портнадзор, который нас сюда запихал! «Ребята, снимайтесь, выходите, вас же там…» Я запрашиваю портнадзор на вход в канал. Вот этот диалог, подтвержденный видеозаписью на моем фотоаппарате:

– Яхта «Виконт», доброе утро

– Слушаю вас, яхта.

– Доброе утро. Рассвело. Прошу добро на вход в канал.

– Вашему агенту уже все объяснили – без лоцмана мы вас в канал не пустим.

– Поймите. У меня девятиметровая яхта с толщиной обшивки пять миллиметров. На море двухметровая волна – я в такую погоду не смогу принять лоцмана, потому что лоцманский катер не сможет ко мне пришвартоваться.

– Без лоцмана я вам добро на вход в канал не даю. Стойте. Пусть ваш агент объясняет ситуацию моему начальству, если начальство даст добро, я вас пропущу в канал без лоцмана.

Надо сказать, что уже к началу диалога я был полон решимости плевать на все законы и спасать яхту и экипаж от элементарной гибели. Потому что диспетчер не понимал ситуации на воде, сидя в теплом кабинете на берегу. Опять же, для танкеров ситуация не была критичной, но нам уже приходилось выживать. Удары были такими, что у меня реально начинались опасения за сохранность яхты. И это дома, в 15 милях от желанного убежища! Поэтому я уже имел в голове четкий план, как я буду действовать после того, как меня пошлют. Общался я с диспетчером по их служебному телефону со своего сотового, т.к. моя радиостанция не добивала до него, а его телефон, естественно, записывал все разговоры для «разбора полетов».

– Хорошо, тогда примите, пожалуйста, от меня официальную информацию. Моя метеостанция на борту показывает 16–18 м/с, волна два метра. У меня сильные удары волн, совместимые с разрушением внутренних конструкций. Два человека на борту страдают морской болезнью, у одного началась гипотермия первой степени. На борту закончился газ, и у меня нет систем обогрева.

– Ну в 18 м/с вообще движение по каналу запрещено.

– Мне необходимо принимать меры к сохранению жизней моего экипажа. Я вынужден срочно искать убежище, потому что на борту опасная обстановка для жизней моего экипажа.

И тут до него дошло.

 – Вы можете дать мне десять минут?

– Хорошо, я ожидаю десять минут принятия вами решения.

Только под угрозой жизни моему экипажу нас пустили в канал без лоцмана! Через десять минут меня вызвали на связь:

– Заходите, – недовольно, медленно.

А у нас на палубу не выйдешь без непромов. Волны летят в кокпит, лодку бросает на якорном, как пушинку. Мы спокойно оделись, вышли на палубу, уверенные в себе и спокойные. Ведь мы прошли на этой яхте 1500 миль и были в ней уверены. То, что мы увидели на палубе, ввергло нас в шок. Ударами волн на штурвале оторвало штуртросы. Мы остались без штурвала. Конечно, у нас был аварийный румпель. При двухметровой встречной волне… То есть шансов хоть как-то обруливать волну и уворачиваться от ударов у нас не осталось.

Все эти 15 миль у меня было ощущение, что мы не дойдем.

Волны летели за шиворот ребятам, которые скрючились над аварийным румпелем, лодку било так, как не било ни разу за всю ее жизнь в Средиземке. А ведь лодка – призер оффшорной 600-мильной гонки Rolex Middle Sea Race и многое видела за свою короткую жизнь…

Когда мы вошли в устье Дона через пять (!) часов прохождения 15-мильного канала, то представляли жалкое зрелище. Четверо из пятерых были мокрые насквозь. Оборванные штуртросы, вода внутри лодки с мокрых непромов, внутри ни одного предмета на своем месте. Пятнадцать миль по Азовскому морю – прекрасная школа офшорного яхтинга. Агент при этом тщательно вел нас: «Ни в коем случае не швартуйтесь без разрешения портнадзора и погранцов!»

Сначала яхта у портнадзора должна запросить место на швартовку. Потом сообщить номер причала пограничному КПП. Пограничники обязаны выставить патруль, и только под пристальным взором патруля мы имеем право пришвартоваться на причале. Что в противном случае? Незаконное пересечение границы РФ. В Новороссийске один немецкий яхтсмен пришвартовался в марине и пошел по берегу искать пограничников, по дороге выпив кофе в кафе… Он же из Европы пришел в новую Россию! Местные яхтсмены рассказывали, что он там стоял на аресте три месяца….

Читайте также  Поездка во Францию

Нам назвали номер причала, и на берег действительно пришел патруль. Здесь стоит упомянуть один смешной эпизод, когда мы покидали Россию в 2011 году:

– Яхта «Виконт» – Таганрог трафик-контроль! (Грозным голосом.)

– Яхта «Виконт» слушает… (Мышка испугалась и съежилась.)

– Сообщите ваши координаты, курс, скорость! (Грозным голосом.)

– …, …, …. (координаты, скорость, курс).

– Есть, принято, а то мы вас не видим… (Смягчившись.)

То есть они нас не видят на своих радарах! А как же тогда охраняется наша граница, если они не видят вход яхты в территориальные воды?! И зачем этот патруль на причале, если все, что надо, я уже сгрузил и вернулся на фарватер?

Через час к нам пришла досмотровая комиссия.

Патруль остался стоять. Потому что нас еще НЕ впустили.

Первый вопрос пограничника: судовая роль, с которой вы выходили.

Вот, собственно, и первый выстрел. Извините, так это было два года назад, в 2011 году! Меня не волнует, вот сухогруз вышел – отметил выход, вошел – на этой же судовой роли вход… Черт! Ведь у них инструкции написаны только для входа-выхода судов со штатными экипажами!

Вопрос пограничника: так у вас что, весь экипаж новый? А куда старый делся?! Я чувствовал себя даже не в доме для сумасшедших. Мне задавали вопросы, которые самый воспаленный больной мозг не смог бы придумать. Старый экипаж улетел на самолете домой. Это смешно тем, кто читает журнал, но совсем не смешно у себя на яхте, на российском погранконтроле…

Следующий вопрос: судовая роль должна быть заверена печатью яхты. Без печати это просто бумажка… Я, конечно, знал, что судовая печать должна быть на борту, но за два года в Европе она мне ни разу не требовалась, и я ее не делал.

Поэтому все это необходимо теперь согласовывать с начальником смены пограничников. За что пограничник у нас на борту и получил первый втык.

Как и при выходе из страны, сами люди, которые пришли на яхту, были отличными, нормальными ребятами с чувством юмора. Мне этот пограничник сам и объясняет: «Вот смотри, ты-то сейчас уйдешь в баньке париться. А я буду париться по-другому: сяду докладную писать, почему бумаги на тебя будут оформлены не по инструкции. Потом, завтра, после рассмотрения моих объяснительных меня вызовет начальник смены. А завтра у меня выходной. А он плевать на это хотел. А потом меня будет допрашивать разведка ФСБ – кто, зачем и почему. Понимаешь?! И надо ж было случиться такой гадости, в мою смену яхта пришла! Да я лучше три сухогруза открою!»

Нам открыли границу и сняли патруль. И уже можно было ворваться внутрь своей Родины с криком «Здравствуй!», но… мы решили, как люди, сказать, что уходим из зоны контроля служб. И получили:

– Азовпортнадзор – яхте «Виконт».

– На связи портнадзор.

– Мы открыли границу, прошу добро отход от стенки, следуем в Обуховку.

– Я связывался с Обуховкой. Про вас там ничего не знают. Стойте у стенки. Добро на отход не даю.

Он хотя бы вспомнил, что чуть не утопил нас сегодня на якорном рейде. Это мы ему еще не сказали, что у нас было неисправно рулевое и мы шли на аварийном румпеле. Интересно, что было бы с его здоровьем, если бы он об этом узнал?

Это смешная правда жизни, но мы опять позвонили агенту. Он сказал: сейчас решу. И решил. Через пять минут нас вызвал этот же диспетчер.

– Яхта «Виконт».

– На связи.

– Добро на отход от причала, можете идти в Обуховку.

Что изменилось за эти две минуты? Диспетчеру позвонил местный человек и сказал, кем будет диспетчер завтра? А почему для нас, как конечных потребителей, в течение пяти минут меняются инструкции и указания??

В этой суровой правде кроется ответ на вопрос о развитии нашего яхтинга в Черном и Азовском морях.

Многие российские яхтсмены, которые сейчас гоняются в Турции, Греции, Мальте, Хорватии, могут прийти и поддержать Россию в Черном море. И мы могли бы увидеть 15–20 великолепных яхт с номерами RUS на парусах на стартах Черного моря. Но сейчас эти яхты готовятся к стартам в Италии, на Мальте, во Франции, где полицейские встречают на набережной рукопожатием и вообще не спрашивают про визы – вы же пришли на регату по приглашению префектуры города. И это праздник для всего региона.

Расширенный вариант – сокращенный опубликован в Yacht Russia №5 (52), 2013 г. 

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru