Притяжение мыса Горн

10 февраля 2013 года, в 9.00 по местному времени, надувной разборный парусный катамаран «ТМС» обошел мыс Горн. Такого еще не делал никто, мы – «эти сумасшедшие русские» – первые!









Беседовал Сергей Борисов

Фото Дмитрия Лекая

Есть рекорд! Впервые – разборный, впервые – надувной, впервые капитан женщина. Мы встретились с Олесей Ильиной в Москве через несколько дней после возвращения экспедиции «Нарвал Огненная Земля» на родину. И начали с поздравлений…

О.И.: Спасибо, мы рады, что нам удалось это сделать.

YR: Рекорд будете регистрировать?

О.И.: Мы не против, но как? Все, что в наших силах, это заявить о сделанном нами в информационном поле, в Интернете. Я вообще не уверена, что существует реестр рекордов такого рода. Если что-то подобное все же есть, это наверняка заслуга французов. Вот отчаянные головы! Они тоже огибали мыс Горн на катамаранах, но это были другие катамараны – не надувные и не разборные, маленькие, почти пляжные. А еще мыс Горн проходили на байдарках, причем зимой. В городке Пуэрто-Вильямс мы познакомились с мужчиной, который участвовал в том походе. Это было жесткое плавание, связанное с огромным риском для жизни. А еще мыс Горн проходили на виндсерфе.

YR: У них свои рекорды, у вас – свой. А как вообще появилась идея, ставшая главной целью экспедиции «Нарвал Огненная Земля»?

О.И.: Изначально была мысль «прокатиться» по Патагонии. На Сахалине мы были, по Белому и Балтийскому морям плавали, почему бы теперь на Огненной Земле не побывать? Там горы, ледники, каналы, пингвины, в общем, есть что посмотреть. Потом поступило предложение войти в команду известного немецкого фотографа и путешественника Эдуарда Майданика, который на двух надувных катамаранах собирался идти к мысу Горн с немецко-украинским экипажем. Этот формат мы отклонили, потому что у нас уже был проект нового катамарана, и мы решили, что пойдем на нем своим экипажем. Для нашего «ТМС» это был прекрасный краш-тест: погода на Горне хуже не придумаешь, а нам это и нужно. Концепции наших катамаранов принципиально разные: «Даки» маленький легкий быстросборный катамаран с эластичной силовой схемой, а мы делали свое судно грузоподъемным, жестким, с каркасом, не предполагающим кручений и изгибов, короче, абсолютно надежным и «неубиваемым».

YR: И как показал себя ваш «ТМС»?

О.И.: Отлично! «Даки» тоже выполнили свою задачу: они высадились на остров Горн, хотя обходить мыс не стали.

YR: А где сейчас ваше доблестное судно?

О.И.: В Чили. Из-за ошибок в логистике стоимость обратной доставки судна возросла настолько, что его отправка в Россию стала нерентабельной. Конструктор «ТМС» Михаил Касаткин (по судовой роли старший помощник капитана), стал мрачнее тучи. Но катамаран мы не бросили, а оставили нашему новому знакомому Раулю Кантария из Пуэрто-Вильямса. Там сейчас строится детская парусная школа, он будет в ней тренером, и наш катамаран ему очень пригодится, тем более что мы его растаможили  и теперь это чилийское судно, и пограничные «зоны недоступности» ему не указ. Вообще чилийцам наш «ТМС» очень понравился, ничего подобного они раньше не видели. Такие катамараны вообще российское ноу-хау. У них небольшая осадка, а значит, на нем можно пройти в места, недоступные для яхт, и пришвартоваться легко – просто ткнуться в берег. Ну, и с мобильностью все в порядке: в ящиках и тюках его можно забросить хоть на край земли, там собрать и поднять парус.

YR: Ценный подарок.

О.И.: Это не совсем подарок. Мы собираемся участвовать в проектах Рауля. Столько сил было вложено в подготовку, и, хотя главное сделали Горн прошли, многое пришлось отложить на потом: ледники толком не посмотрели, в горы ходили мало, морских львов почти не видели.

YR: Что помешало?

О.И.: Три недели мы не могли получить наше снаряжение и катамаран, оставаясь в полном неведении, что происходит и происходит ли что-нибудь. Пока между Пунто-Аренас, где мы находились, Сантьяго и Вальпараисо циркулировали письма с запросами и контрвопросами, наступил Новый год. Мы уговаривали себя не расстраиваться и по мере сил наслаждались окружающей нас экзотикой. В Чили все действительно очень странно, непривычно. В первый день нам казалось, что мы попали в вестерн. Смешные фанерные  домики в стиле Дикого Запада и огромные джипы, начиная с 1950-х годов выпуска и заканчивая последними моделями из глянцевых журналов. Потом стали знакомиться с чилийцами. Народ они очень доброжелательный. В отличие от аргентинцев – жгучих и безумных, они по темпераменту похожи на нас.

Читайте также  Без мачты по Тихому

YR: Получается, плавание еще не началось, а уже оказалось под угрозой?

О.И.: В конце концов груз мы получили, после чего отправились на пароме в Пуэрто-Вильямс. Это городок, построенный «в пику» аргентинской Ушуайе. Значительная часть населения – военные, которые служат здесь по контракту. Мы остановились у замечательной девушки Тамары, с которой познакомились по Интернету. Она занимается горным туризмом и с радостью предоставила нам кров.

YR: А вообще русские в тех краях бывают?

О.И.: Очень редко. Но мы встретили одну русскую девушку, она приехала из Сантьяго, чтобы полазить по горам. Когда мы встретились, она сказала, что полгода русского языка не слышала. В Пуэрто-Вильямсе в принципе мало приезжих, а те, что есть, это туристы, которые путешествуют сами по себе, без турфирм. Из них большинство – французы. И среди яхтсменов они в большинстве. Мы встретили там французскую пару на чуть ли не на 20-метровой яхте. У них было семейное путешествие: их двое и четверо детей, причем одно дите совсем крошечное. Ну экстремалы, что тут скажешь.

YR: И что, они тоже вокруг Горна?..

О.И.: Они собирались пройти каналом Бигль и потом подняться по фьордам до Пуэрте-Монт, это больше тысячи миль. А дальше они еще не решили… Мы собрали катамараны – наш «ТМС» и «Даки» – и пошли единственным разрешенным для иностранных яхт путем. Там ведь пограничная зона, все строго. Через канал Мюррей было бы быстрее и безопаснее, но там ходить разрешается только судам под чилийским флагом и туристским лайнерам. У нас есть две версии, почему иностранные яхты не пускают в канал Мюррей. Первая: чтобы навредить аргентинцам с их территориальными претензиями – канал закрыли для них, а чтобы не выглядело откровенной демонстрацией, закрыли и для других. Вторая: лайнеры большие, канал узкий, и так повернуться негде, а если еще и всякая парусная «мелочь» будет по фарватеру метаться… Из канала Бигль мы вышли в залив Нассау и пересекли его. Мы могли в тот же день дойти до острова Горн или хотя бы встать в двенадцати милях от него в бухте Мартиал, но мы встали раньше, потому что по прогнозу следующие два-четыре дня должны были быть штормовыми. Потом мы планировали переходы уже несколько иначе. В дни с благоприятной погодой шли до последнего, тем более что ночная навигация между островами запрещена и невозможна. Дело в том, что в районе мыса Горн иные критерии погоды, другой формат. Там, например, не смотрят на среднюю скорость ветра в прогнозе, ветер возле берега оценивают по максимальной скорости на порывах. И вообще, у нас ведь как? Обычно погода «ходовая», но иногда штормит. А там – шторма, но иногда бывают «окошки» приличной погоды. При этом никто не знает, сколько эти «окошки» продлятся. В пути на Горн я познакомилась с капитаном 16-метровой стальной яхты. Он ходит к Антарктиде, а мыс Горн проходил более 60 раз. Я измучила его вопросами, насколько можно доверять здесь прогнозам погоды и можно ли им доверять вообще. Так вот он мне многое объяснил, и в частности: если на завтра объявили «окошко», это не значит, что оно продлится весь день, нет, оно может закрыться через три-четыре часа. Кроме прогноза приходится учитывать направление ветра и зыби, движение облаков… Тихой там считается погода, когда скорость ветра в пределах 17 узлов, а когда она возрастает до 30 узлов с порывами до 60, она становится неходовой для всех яхт, идущих береговым маршрутом. Так что хочешь не хочешь, а приходится яхтам ждать «окошко». Они отстаиваются в бухтах на архипелаге, в той же бухте Мартиал иногда на несколько дней «зависают» десяток яхт. Все ждут. При этом гарантий, что дождешься, никаких. Поэтому…

Если у тебя нет запаса времени, сюда лучше не ходить, запросто можно вернуться ни с чем. Мы были свидетелями, как новозеландская яхта, только что пересекшая Тихий океан, дважды отправлялась штурмовать мыс Горн и дважды ей приходилось отступить. Так что приходится ждать, и как только «окошко» появляется, яхты гуськом устремляются к мысу Горн и все-таки проходят его.

YR: Вам тоже пришлось подстраиваться под погоду…

Читайте также  Трое в Pogo. Бискайский дневник

О.И.: Безрассудный риск не входил в наши планы, поэтому до острова Горн мы добрались только 27 января в 16.00 по местному времени. Вообще-то мы хотели обогнуть знаменитый мыс в тот же день и уже потом остановиться где-нибудь на северо-восточном берегу острова, в месте, хоть как-то прикрытом от волн и западных ветров. Кстати, встать на якорь там практически невозможно – дно такое, что якорь скользит, не держит. Во всех справочниках для круизеров особо подчеркивается необходимость оставлять на борту одного-двух человек. Пусть будут начеку, пока их товарищи на острове. Там мы и хотели остановиться, но стала быстро портиться погода. Мы направились к берегу. Единственным местом, которое нас более или менее устраивало, оказался крошечный пляжик. Мы вытащили катамаран, растянули для надежности восемь швартовых и отправились знакомиться с островом. Мы уже понимали, что нам придется здесь задержаться, но никак не думали, что проживем на острове Горн две недели. Нам потом рассказали, что чилийские военные моряки были в шоке от того, что на острове живут какие-то путешественники. Это было противоестественно! Вот и получается: то, что мы стояли на Горне, – это еще большее достижение, чем то, что мы его обошли.

YR: И как вам остров?

О.И.: Он маленький, всего несколько миль в длину. Пешком обойти можно. Правда, на сам мыс Горн, на пирамидальную скалу, редко кто поднимается. Это очень непросто. Но Дима Лекай, наш фотограф и рулевой, сделал это дважды! Треккинг там сложный и опасный. Например, чтобы добраться к месту, где живут пингвины, иногда надо на четвереньках ползти по стволам деревьев – они там не наклонены, они там просто лежат, стелятся! А пласты земли ветер сворачивает чуть ли не в рулоны. Но где есть земля, там и цветочки попадаются, и ягоды, мы ели – вкусные!

YR: Вот и ходи после этого любоваться на пингвинов.

О.И.: Они там непуганые. Нам так хотелось с ними сфотографироваться: взять на руки, побаюкать, они же такие милые. Дима попытался сделать одному из них ути-пути, но пингвин не оценил добрых намерений нашего фотографа и укусил его за перчатку. Посмотрели мы на их клювы, и тискать «игрушечку» как-то расхотелось. Но еще больше, чем пингвины, нас напугало минное поле.

YR: Не понял!

О.И.: Вот и мы сначала не поняли. Когда мы отправились знакомиться с островом, нам пришлось карабкаться по скалам, другого пути от нашего пляжика не было. И вдруг мы натыкаемся на колючую проволоку. Не старую, оцинкованную. Мы удивились, перешагнули и пошли дальше. А вокруг свежие лунки, и характерные такие… Тут нам совсем не по себе стало. Потом, когда мы добрались до контрольного пункта Армады (чилийский ВМФ), нас просветили и насчет проволоки, и насчет лунок. Остров Горн был заминирован во время аргентино-чилийского конфликта. Чилийцам очень не хотелось, чтобы аргентинские военные высадились на остров и подняли свой флаг на самом краешке Южной Америки. Потом конфликт урегулировали, и началось разминирование. На некоторых островах архипелага оно еще не закончилось, но на Горне, как нас заверили, все мины сняты и ходить можно где угодно. Это несколько успокаивало, но не до конца, потому что Самуэль, например, не знал, что на его острове есть пингвины.

YR: Значит, остров обитаем?

О.И.: Там живет чилийский офицер-наблюдатель с женой и тремя детьми. У него годовой контракт. Живут они в маленьком домике, в котором, впрочем, есть все необходимое: отопление, вода, электричество от генераторов, связь, телевидение, Интернет. Из дома они почти не выходят, похоже, им это не очень интересно, да и непогода мешает, ветер. И тот же ветер регулярно подбрасывает офицеру-«горнисту» свежую работенку. В его прямых обязанностях общаться по радио с проходящими мимо кораблями и отслеживать их движение. Также Самуэлю приходится латать государственные флаги Чили. Он их снимает и зашивает, штопает, рвутся они там постоянно, ветер-то жуткий. В домике Армады все оставляют свои флажки, оставили флаг нашей экспедиции и мы. Еще там висит большой флаг России, на котором расписываются все русские, побывавшие на острове Горн. Мы тоже расписались, после чего Самуэль «обогатил» наши паспорта фирменными печатями мыса Горн.

Читайте также  Кулинарный вояж, или Рыба по четвергам

YR: На острове есть знаменитый монумент…

О.И.: Он называется Альбатрос. Там все фотографируются. Обычно испаноязычный народ украшает монументы витиеватыми надписями, типа памятник такой то установлен в честь дона такого-то в память дона такого-то на деньги дона такого-то… А тут просто стихотворение о моряках, прошедших мыс Горн, чьи души после смерти превращаются в альбатросов, странников моря. На крыльях альбатросов покоится бесконечность Антарктики. Красиво!

YR: За две недели вам, наверное, стало не до красивостей?

О.И.: Мы ждали «окошко». Когда позволяла погода, гуляли, ходили к маякам – они там автоматические, на солнечных батареях. Когда «на улице» становилось совсем пакостно, сидели в палатке-чуме, читали историю Чили на английском языке и жарили плюшки. И вот наконец наступил день, когда мы спустили катамаран на воду и направились к мысу Горн. Волны были большие, около трех метров, но пологие. На протяжении всего перехода нас сопровождала стая дельфинов. Мы обогнули мыс, посмотрели, как о его скалы разбиваются водяные валы, превращаясь в стены брызг, – и пошли домой, то есть взяли курс на Пуэрто-Вильямс. Возвращение заняло семь дней. Из них три дня мы провели в маленькой бухточке, решив устроить себе передышку. Мы ловили рыбу, крабов и пытались готовить морские водоросли. Последнее серьезное испытание ждало нас уже в канале Бигль. Сначала мы шли под парусом, с отличным попутным ветром, любуясь горами и морем. Потом ветер стал встречным, пошел снег, иногда чередуясь с градом. Канал там довольно узкий, лавироваться практически невозможно, так что пришлось идти под мотором. Но это было действительно последнее испытание.

YR: Олеся, вас было трое, все вы взрослые и ответственные люди, вы не могли не думать о своей безопасности….

О.И.: Безусловно, мы готовились к неожиданностям. Прежде всего наш катамаран практически непотопляем: каждый его поплавок состоит из трех секций, так что если пробить одну, две другие останутся целы и позволят добраться до берега. Плюс к этому у нас были надувные «бревна», которые используются при выкатывании катамарана на берег, они же являются резервными запасами плавучести. В штормовую погоду использовали страховочные системы Petzl. Из электроники у нас имелись спутниковый телефон и SPOT, персональный спутниковый GPS трекер.

YR: Тем не менее несколько дней о вас не было никаких вестей.

О.И.: Мы стояли на острове Горн и прилежно жали на кнопку «о’кей», надеясь, что SPOT будет выдавать одну и ту же точку на пляже и всем будет ясно, что с нами все в порядке. Мы рассчитывали, что хотя бы один из нескольких сигналов пройдет. Но там зона неуверенного приема, а мы еще стояли у подножия скалы… В общем, по большому счету, сами виноваты. У всех, кто за нас беспокоился, просим прощения.

YR: А как относятся близкие к вашим экстремальным увлечениям?

О.И.: Родителям деваться некуда – любят, а те близкие, которых это не устраивает, перестают быть близкими. Надеюсь, родители теперь простят меня за незащищенную кандидатскую диссертацию. Это я ведь сейчас путешественник, по профессии-то я биолог-генетик.

YR: Есть уже планы на будущее?

О.И.: Возможно, отправимся на Ямал или на Дальний Восток. Или снова поедем в Чили. Или примерим белые штаны и сходим на Канары.

YR: А новые рекорды?

О.И.: Чтобы установить рекорд, надо сообразить, кто чего еще не делал. Мы подумаем над этим.

Опубликовано в Yacht Russia №51 (4 — 2013)

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru