Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил
Текст Андрея Кирсанова
У самого синего моря
Он родился в первый день октября 1948 года. На тот момент в семье Брайана и Джойс Блейк уже была дочь Джанет, а скоро появились еще двое детей – Тони и Элизабет.
Большая семья Блейков жила в деревянном бунгало в районе Бейсватер, что на северном берегу оклендской гавани Уайтемата. Летние же каникулы семья любила проводить в районе залива Майраджи-Бэй к северу от Окленда, где жили дедушка и бабушка Питера.
Отец Питера в годы Второй мировой войны служивший капитаном артиллерийского катера, очень хотел, чтобы его дети полюбили море так же, как любил его он. Поэтому не упускал случая взять их с собой, когда выходил в море под парусами. И желание отца нашло отклик в детских сердцах. Спустя годы Тони, младший брат Питера, вспоминал: «У нас были лодки, сооруженные из банановых коробок. На коробках были написаны наши имена. У лодок был руль, мачта и прямоугольный парус. Нам не хватало навыков и умений в управлении даже таким судном, но недостатка в радости и приключениях мы не испытывали».
Традиционно популярные в Новой Зеландии виды спорта – крикет, регби, футбол – абсолютно не интересовали Питера. Только лодки, только паруса. Вместе с братом они подолгу рассматривали яхтенные журналы, которых было много в их доме. А потом перешли к их изучению, и это было удивительно, насколько мальчишек интересовали тенденции и новые веяния в яхтостроении.
Все почерпнутое из журналов Питер старался тут же опробовать на себе. По вечерам после школы он бежал на берег и… В своей автобиографии Peter Blake Adventurer он так описывал эти дни и часы: «Лодка была послушна мне. Солнце садилось. Это была сама безмятежность! Я наслаждался этим временем так же, как годы спустя, когда шел под парусами вокруг света».
Подобно школьникам, которые рисовали в своих тетрадях последние модели «порше» и «феррари», мечтая о них, братья Блейк рисовали яхты своей мечты. И мечты сбывались – Питеру было 8 лет, когда его отец сконструировал для него небольшую, но самую настоящую яхту П-класса (P-Class yacht), на которой уже можно было участвовать в гонках. Нареченная Pee Bee, 7-футовая динги была спущена на воду со всеми подобающими церемониями… и с лимонадом вместо шампанского.
Но не гонками едиными, хотя братья Блейк старались не пропустить ни одной. Питер Блейк вспоминал: «Часто бывало, что наши прогулки заканчивались в мангровых зарослях, куда уносил нас ветер. Мы ничего не имели против, нам нравились такие приключения. И вскоре поблизости от нашего дома не осталось ни одной бухты, в которой мы бы не побывали».
Прошло совсем немного времени, и Питер перерос P-Class, его коленки цеплялись за подбородок, когда он пригибался во время смены галса, уклоняясь от гика. Нужна была новая лодка, и она появилась – швертбот класса Z, который Питер назвал Tango. У новой лодки был корпус устрашающего черного цвета, ярко-оранжевый грот и спинакер в черную и оранжевую полоску.
Когда Питеру было 13 лет, Брайн и Джойс продали свою землю в Майраджи-Бэй и приобрели 30-футовую одномачтовую яхту, которую назвали Ngarangi, что на языке маори означает «небо». Удовлетворение от покупки, правда, вскоре подпортили неприятные открытия: Ngarangi оказалась неустойчивой, а главное, она совершенно не могла идти сколько-нибудь круто к ветру. И спустя 18 месяцев ей на смену пришел Ladybird, 34-футовый кэч, который Питер описывал так: «У него был лакированный рангоут, отполированные медные вентиляторы, это была красота в чистом виде». Именно этому судну было суждено сыграть исключительную роль в жизни семьи Блейк, и в особенности в жизни Питера. На нем вместе с родителями он совершил свое первое дальнее плавание – от Окленда до островов Тонга и Фиджи и обратно, во время которого испытал первый в своей жизни шторм. «Это было невероятно, незабываемо, я и сейчас помню все в деталях и красках», – писал в своей книге Питер Блейк, к тому времени покоривший уже все океаны планеты.
(Ladybird была во владении семьи Блейков 35 лет, и в наше время ею владеют близкий друг семьи Мартин Фостер, который бережно заботится о лодке.)
Рожденный побеждать
В том памятном плавании ярко проявилось еще одно качество Питера Блейка – он не просто хотел идти под парусом, он хотел быть первым, и не было такой гонки, в которой он не стремился бы выиграть. Его старшая сестра Джанет вспоминала: «Он стремился к совершенству и достигал его. Даже в круизном плавании его заботили время и скорость, он хотел идти быстрее, еще быстрее и еще быстрее. И он знал, как добиться этого. Вот почему он побеждал в гонках. Им двигало не тщеславие, он испытывал огромное удовольствие от самого процесса, для него именно это было важным».
Окончив школу, Питер поступил в Оклендский политехнический институт, но это нисколько не сказалось на его увлечении яхтами, даже напротив, его страсть к парусу разгоралась все сильнее. На семейном совете ему было дано добро на строительство его собственной яхты, причем строить ее Питер собирался во внутреннем дворике их дома, чуть ли не под окнами спальни родителей. Правда, клумбами матери пришлось пожертвовать, но тут уж ничего не поделаешь…
Начал Питер с того, что соорудил что-то вроде эллинга и обзавелся чертежами 23-футовой килевой яхты голландской верфи Vander Stadt. Работал он в основном по ночам, проверяя на прочность терпение своих родных и не слишком заботясь о спокойствии соседей. Дело продвигалось споро, целеустремленности Питера не было предела, и вскоре яхта была готова. Она получила имя – Bandit, и, подобно предыдущему судну Блейка, щеголяла черным корпусом и оранжево-черным спинакером.
Яхту спустили на воду. Впереди Питера и его яхту ждал первый сезон в Junior Offshore Championship.
Bandit не поражал размерами, но его побаивались – и чем дальше, тем больше. В каждой гонке братья Блейк – Питер и Тони – демонстрировали, насколько они искусны в управлении своей яхтой. Их не страшили ни ветер, ни волны, и скорость яхты в 15 узлов для них была обычным делом.
Мало-помалу среди местных спортсменов Питер Блейк, несмотря на его молодость, стал пользоваться непререкаемым авторитетом. Соперники неизменно отдавали должное его опыту и отваге. Результатом такой славы стало приглашение в команду, участвующую в серии главных регат Новой Зеландии, в том числе в самых престижных Round North Island Race и Ton Cup. Питер и здесь проявил себя с самой лучшей стороны, после чего ему предложили попробовать себя уже в дальних океанских гонках на борту яхты Red Feather.
Нисколько не обиженный тем, что остался в стороне, Тони Блейк говорил: «Питер был рожден побеждать. И чем дальше, тем серьезнее он относился к гонкам. Вот почему эта гонка его так расстроила. Экипаж Red Feather оказался на редкость безответственным, все происходящее он воспринимал как забаву. У них с собой были апельсины, и они не нашли ничего умнее, как накачать их с помощью шприца ромом. И началась настоящая вечеринка! Народ захмелел настолько, что один из членов экипажа провалился в носовой люк, и это случайность, что он себе ничего при этом не сломал. А в это время Питер прикладывал все усилия, чтобы яхта выдерживала курс и пришла к финишу».
Несмотря на обескураживающий результат в гонке, кое-что из нее Питер Блейк все же извлек: он всерьез задумался о профессиональном яхтинге. Однако решение должно было еще созреть, на это требовалось время, а пока… Питер продал Bandit, чтобы всецело посвятить себя постройке 26-футовой яхты под названием Oliver Twist, спроектированной на верфи Holman&Pye. Но работу он не закончил, потому что решение оформилось окончательно, и это означало, что ему нужны деньги и авиабилет до Европы. В те годы именно туда отправлялись молодые новозеландские яхтсмены за драгоценным опытом.
По приезду в Старый Свет в 1969 году на Мальте Питер свел знакомство с английским яхтсменом Лесли Уильямсом, и это было поистине судьбоносное знакомство, открывшее Блейку двери в совершенно новый для него яхтинг.
В то время Уильямс занимался оснащением лодки Ocean Spirit, которой владел на пару с Робином Нокс-Джонстоном, ставшим живой легендой после успешного завершения первой в мире одиночной безостановочной кругосветки. Сейчас партнеры собирались принять участие в гонке из Кейптауна до Рио-де-Жанейро, и им требовалось увеличить экипаж… на одного человека. Этим человеком и стал Питер Блейк.
Лесли Уильямс вспоминал: «Этот модой киви, так повсюду называют новозеландцев, поднялся к нам на борт и спросил: «Как насчет поездки? Я готов». Нам понравился его вид и его поведение. Явно здоров, безусловно силен, приветлив, уверен в себе. Отлично сочетание. И мы сказали: «Ты нам подходишь, парень». Так Питер попал в мир больших переходов под парусом».
До гонок Whitbread Round the World Race ему оставался всего лишь шаг.
С пятой попытки
Борьба Питера Блейка за обладание кубком Whitbread началась в 1973 году. В первых сезонах Блейк выступал в роли начальника вахты, лишь в третьей своей регате он выступил в роли шкипера.
Первая попытка оказалась неудачной по той простой причине, что иначе и быть не могло. Яхта Burton Cutter была подготовлена не лучшим образом, да и ее экипаж под командованием все того же Лесли Уильямса оказался далеко не оптимальным.
Они уже стартовали из Портсмута, но все еще судорожно наводили порядок под палубой, закрепляя временные койки. Не было места для хранения провизии, и часть ее они свалили в теннисную сетку, натянутую наподобие гамака внутри рубки. Сиденьем рулевого служила картонная коробка от пива, которая тут же развалилась, стоило попасть на нее воде. Воды предостаточно было и под палубой, которая текла, как решето.
Как они ни старались удержаться в гонке, на втором этапе от Кейптауна до Сиднея они были вынуждены сойти из-за серьезного повреждения во время шторма. Они смогли кое-как подлатать лодку и благодаря этому дойти до Южной Африки, и даже пересечь Атлантику, где у берегов Бразилии Burton Cutter вернулся в гонку, ни на что уже не рассчитывая, но сохранив лицо.
В следующих трех регатах Whitbread Round the World Race неудачи буквально преследовали Питера Блейка и его команду. В следующем сезоне на его лодке Condor сломалась мачта. В третьей для Блейка регате, в которой Питер выступал уже шкипером, яхта Ceramco тоже потеряла мачту. В четвертой все было не так… катастрофично, но по разным причинам яхта Питера Блейка Lion New Zealand финишировала лишь седьмой. Но каждая гонка давала ему самое главное – опыт. Ну а решимости ему и без того было не занимать.
В 1989 году Питер Блейк в пятый раз вступил в борьбу
за первенство в Whitbread Round the World Race.
На этот раз его команда, выступавшая на 84-футовом кече Steinlager II, которую сконструировал знаменитый Брюс Фарр, не оставила соперникам никаких шансов. К слову, среди соперников Блейка была и советская яхта «Фазиси».
Великолепная яхта, опытный шкипер, искусный экипаж… В состязании с 23 яхтами, представлявшими 13 различных стран, Steinlager II одерживала на этапах одну победу за другой. И вот уже впереди последний переход через Атлантику от американского Форт-Лодердейла до Саутгемптона. Казалось, позади осталось столько всего, что запас неприятностей уже исчерпан, но тут среди ночи раздался оглушительный треск обшивки в районе крепления вант-путенсов по правому борту. Рулевой среагировал мгновенно, сделав поворот фордевинд, перераспределяя нагрузку, и это спасло мачту.
Steinlager II выиграл и этот, заключительный этап. Наконец-то Питер Блейк смог вкусить радость победы в Whitbread Round the World Race, той победы, что так долго ускользала от него. И сделав это, он самым решительным образом закрыл эту главу в своей парусной карьере, чтобы обратиться к новым вызовам.
Худшие 24 часа в жизни
На рубеже 90-х годов прошлого века стало ясно, что обойти вокруг света под парусами за 80 дней – это не фантастика, это возможно, во всяком случае теоретически. Такую цель – завоевать Кубок Жюля Верна – ставили себе многие яхтсмены, прежде всего французские, поскольку они считались знатоками многокорпусников, а такой рекорд под силу был лишь катамарану или тримарану.
В октябре 1992 года Питер Блейк прибыл в Париж, чтобы вместе со своим соратником сэром Робином Нокс-Джонстоном объявить о решении вступить в борьбу за Jules Verne Trophy. Более того, у них уже есть спонсор – новозеландская компания Enza, специализировавшаяся на продаже яблок и груш, и пусть не новый, но прочный катамаран, ранее известный под именем Formule Tag, теперь переименованный в Enza.
Новозеландец и британец бросили вызов самой Франции, и этот вызов был принят именитым яхтсменом Бруно Пейроном.
30 января 1993 года новозеландский катамаран Enza и французский Commodore Explorer стартовали из Бреста, чтобы выяснить, кто из них быстрее и так ли недостижимо заветное число «80».
Прошло 26 дней с начала гонки. Enza находился к югу от Кейптауна на 41-й широте, когда Питер передал по радио береговой команде поддержки, что, вероятно, им придется отказаться от гонки. Причина уважительная – катамаран столкнулся с каким-то подводным объектом и пробил правый корпус. Команде приходилось каждые 10–15 минут откачивать воду. В итоге им потребовалось 16 дней, чтобы дойти до Кейптауна. Но они не бросили свое судно!
Тем временем команда Бруно Пейрона продолжала идти на всех парусах, с каждой милей приближаясь к новому рекорду, и они его установили – 79 дней 6 часов 15 минут.
В планах Питера Блейка не было повторного участия в Jules Verne Trophy, он был нацелен на Кубок «Америки», но тут было дело принципа, и, отложив все наработки и подготовку к America's Cup, он объявил, что вновь вступает в борьбу.
Корпус Enza был удлинен на 3 метра, в центре была установлена новая рубка, и, конечно же, были пошиты новые паруса. Результатом этого, как ожидала команда Блейка, должен был стать прирост скорости на 15%.
В январе 1994 года в штормовых условиях Enza вновь пересекла воображаемую черту между маяком Creac'h на французском побережье и маяком Lizard, находящемся по ту сторону Ла-Манша. На борту катамарана был сам Питер Блейк, второй шкипер Нокс-Джонстон и еще шесть человек экипажа. Бороться им предстояло не только с непогодой и временем, но и с французом Оливье де Керсасоном, выступающем на гигантском тримаране Lyonnaise des Eaux Dumez.
Катамаран новозеландца сразу вырвался вперед, и спустя 20 дней Блейк отрапортовал, что Enza огибает мыс Доброй Надежды. «Мы прошли четверть нашего пути вокруг земного шара и наслаждаемся абсолютно каждой минутой» – эти слова Питера транслировали все радиостанции Новой Зеландии.
Через четыре дня настроение Питера изменилось на противоположное. Двигавшийся со скоростью 28 узлов катамаран буквально врезался, как в стену, в огромную волну. Итог – разбитый форштевень. И не только: при ударе Питера перебросило через рулевую колонку. Итог – повреждение ребер и позвоночника.
Восемь следующих дней Блейк был прикован к своей койке, и команда всерьез подумывала о том, чтобы доставить его вертолетом в Австралию. Однако Enza продолжал рассекать волны, опережая французский тримаран и идя быстрее рекордного времени Бруно Пейрона. Блейк уговорил своих товарищей оставить его на борту.
К этому времени все прогнозы указывали на то, что привычные для этой акватории западные ветры отнесут катамаран к югу от Австралии, Новой Зеландии и далее между 40 и 50 широтой к грозному мысу Горн. Но вместо этого подул восточный ветер, и тогда Питер Блейк предпринял решительный шаг, спустившись южнее 60-й широты, там он надеялся «нащупать» благоприятные ветровые условия. Но их поджидала другая опасность – минусовые температуры и айсберги. Ни один многокорпусник никогда до этого не заходил так далеко на юг. На борту была установлена 24-часовая вахта, согласно которой все члены экипажа с 30-минутным интервалом выполняли обязанности впередсмотрящего. По воспоминаниям участников перехода, эти полчаса, проведенные на носу судна, казались им тогда бесконечными.
На подходе к мысу Горн океан снова преподал жестокий урок. Сильнейший шторм вновь оттеснил катамаран на юг. Возникла реальная опасность, что их так и будет гнать и гнать до самой Антарктиды. И в этих условиях главной целью и задачей команды Блейка стала не победа, не скорость, необходимо было просто выжить. Впрочем, о Керсасоне Питер Блейк тоже не забывал, а француз между тем выскользнул из-под влияния плохой погоды и уходил в отрыв.
Достигнув Атлантики, Enza повернул на север. Им удавалось поддерживать очень высокую скорость, и перед Блейком и его товарищами вновь забрезжила надежда установить рекорд.
Однако, как оказалось, главное испытание ждало их впереди. Сильнейший шторм, заставивший французскую береговую службу закрыть все порты на Атлантическом побережье, «запереть» все корабли в гаванях.
Пенящиеся валы вздымались вокруг катамарана. Даже при убранных парусах он несся с какой-то совершенно фантастической скоростью. Чтобы справиться с управлением, команде пришлось выпустить с кормы плавучий якорь парашютного типа и длинные тросы с завязанными петлями. Позже Питер Блейк признается: «Завершающий этап гонки был самыми худшими 24 часами за всю мою жизнь».
И все же, все же 1 апреля 1994 года Enza пересекает финишную прямую. С плавучим якорем за кормой…
Во Франции экипаж катамарана встретили как героев. И это было оправданно: они выжили в нечеловеческих условиях, опередив команду Оливье де Керсасона на два дня и установив новый рекорд кругосветного плавания – 74 дня 22 часа 17 минут.
Жизнь Питера Блейка была полна приключениями и испытаниями, но этот переход он вспоминал и спустя годы: «При просмотре видеозаписи плавания на Enza у меня до сих пор бегут мурашки по коже. Мало кто может привыкнуть постоянно ходить по лезвию ножа, как это делали мы. Эти ощущения интересно испытать однажды, от силы дважды в жизни. Это может показаться банальным, но мы действительно спрашивали себя, наступит ли для нас завтра».
Новым курсом
За участием в Jules Verne Trophy последовала легендарная победа яхты Black Magic в Кубке «Америки» 1995 года. После этого триумфа Питер Блейк был удостоен рыцарского звания, в том же году он был избран британским яхтсменом года. Однако его поклонников ждала большая неожиданность – Питер стал все меньше времени уделять собственно спорту, а все больше исследованию и защите Мирового океана. В 1997 году после смерти великого французского океанографа Жака-Ива Кусто он был назван его преемником и стал главой Общества Кусто.
Почему именно Блейк? За полгода до своей смерти Жак-Ив Кусто смотрел трансляцию регаты Vendee Globe и был настолько впечатлен, что сказал своей жене Франсин, что им в команду нужен один из этих бесстрашных парней, лишь такой человек способен стать капитаном специально сконструированного для исследования северных вод парусника Antarctic Explorer.
15 мая 1998 года в Нью-Йорке Питер Блейк впервые лично встретился с вдовой великого французского океанографа. Две легендарные личности, одна – в мире парусного спорта, другая – в мире изучения и защиты океана, теперь вместе планировали пути осуществления того, что завещал Жак-Ив Кусто.
Участие Блейка в 2000 году во главе команды
Team New Zealand в соревнованиях за Кубок «Америки», когда киви удалось отстоять Кубок, стало своеобразным венцом новозеландского шкипера.
Год спустя 2001 году Блейк основал собственную компанию Black Еxpeditions для изучения и защиты территорий, имеющих первостепенное значение для мировой экосистемы. Также Питер Блейк был назначен послом ООН по программе защиты окружающей среды.
Так была перевернута новая страница в жизни этого выдающегося человека.
Многие близкие друзья и просто яхтсмены по всему миру задавались вопросом: что побудило этого выдающегося спортсмена на самом взлете оставить парусный спорт и посвятить все свои силы защите экосистемы?
На это Питер Блейк отвечал так: «Если не защищать океан, то рано или поздно на парусном спорте можно будет поставить крест. К тому же парус – это не только гонки. Нет лучшего времяпрепровождения, чем плавание с семьей и детьми. Можно не беспокоиться, что мы идем 6, а не 6,2 узла, и даже можем пойти под мотором, если нет ветра. Что до моих планов на ближайшие годы, то я хочу отправиться в своеобразный круиз с моей семьей. Я сам рос на семейной лодке, меня брали в плавания еще ребенком, и я знаю, что это – замечательно. Еще я бы хотел посмотреть на Амазонку…»
Блейк переименовал 36-метровый Antarctic Explorer в Seamaster и зимой 2001 года поднял паруса. Его ждала Амазонка! Цель экспедиции, боевым девизом которой были слова «Хорошая вода – хорошая жизнь. Плохая вода – плохая жизнь. Нет воды – нет жизни», заключалась в изучении состоянии вод в устье великой реки.
В начале декабря Seamaster прибыл в бразильский городок Макапу, примечательный разве что тем, что здесь встречаются воды Амазонки и Атлантического океана. Якорь бросили у деревушки Сантана к югу от Макапу. Никто на борту и не подозревал, что они встали в самом логове «водяных крыс», бразильских пиратов, которые нападают на суда, взбираясь по якорным цепям. Большой, прекрасно экипированный Seamaster они приняли за торговое судно. На берегу к нападению готовились сразу несколько банд.
О том, что эти места небезопасны, Блейка просветили бразильские полицейские. По их совету капитан отвел Seamaster подальше от деревни. Но «водяные крысы» вычислили новую стоянку судна. 6 декабря в 9 часов вечера к Seamaster подошел катер, пираты – их было от 6 до 9 человек – забрались на палубу и открыли огонь. В попытке защитить свою команду Блейк схватил в руки единственное имеющееся на борту ружье. Он успел ранить в руку одного из нападавших, но тут винтовка дала осечку. Раздался ответный выстрел. Блейк был ранен в спину. Двое из девяти членов его экипажа получили ножевые ранения.
Рана оказалась смертельной…
* * *
Созданная Питером Блейком Black Expedition по-прежнему организует исследовательские экспедиции. 25 июня 2004 года вдова Блейка, Пиппа, создала Фонд памяти Питера Блейка, а правительство страны выделило 3,8 млн долларов на его поддержку. Основная задача фонда – защита окружающей среды и привлечение молодых специалистов, волонтеров из Новой Зеландии и других стран.
И еще одна заслуга Питера Блейка – перед парусным спортом: Team New Zealand все так же среди лидеров, и нет сомнений, что так будет и в дальнейшем.
И вообще, легенды не умирают.
Опубликовано в Yacht Russia №12 (81), 2015 г.