Лоик Пейрон: властелин океанов

Мечтать о парусном спорте этот человек начал 45 лет назад, в десятилетнем возрасте. Тогда онслучайно увидел по телевизору трансляцию гонок Кубка «Америки» из Ньюпорта, где участвовала французская команда. Тогда Лоик сколотил из фанеры легкий швертботик и гордо поднял на нем парус, сделанный из украденной дома простыни. Увидев это, отец взял фломастер и написал на парусе: «Пессимист Ньюпорта».







Беседовал Артур Гроховский

Настоящая страсть к парусу пришла к нему двумя годами позже, когда его дядя Жан-Ив Терлен взял его с собой на спуск на воду совершенно гигантской по тем временам парусной яхты Vendredi Treize, на которой Терлен собирался принять участие в одиночной трансатлантической гонке OSTAR. Увидев эту невероятную 40-метровую трехмачтовую шхуну, которой собирался управлять всего один человек, юный Лоик навсегда отдал свое сердце парусу. Также, впрочем, как и двое других его братьев – Бруно и Стефан. Сегодня Лоик Пейрон – самый титулованный яхтсмен современности, даже основные победы и достижения которого трудно перечислить хотя бы вкратце на одной странице. Недавно он добавил к ним еще одну…

Yacht Russia: Лоик, для начала мы хотим поздравить вас с выдающейся победой в гонке RouteduRhum! Но скажите нам вот что: вы впервые вышли на эту дистанцию свыше 30 лет назад совсем молодым яхтсменом, а одержать победу в регате вам удалось только с седьмой попытки в возрасте 55 лет. Что вы чувствуете после победы – радость от свершения (ДА! Я СДЕЛАЛ ЭТО!)или ощущение некоторого разочарования (Да, я сделал это – но немного поздно)? Какова была ваша самая первая эмоция?

Лоик Пейрон: Первой эмоцией было облегчение. Да, я действительно сделал это. И сейчас я понимаю, что это был мой последний шанс. Возраст берет свое, в следующей гонке я уже не смогу управлять такой большой яхтой, как Banque Populaire VII. Это очень тяжелая работа. Но на самом деле правда заключается в том, что я люблю сам процесс, а не одну лишь победу. Не обязательно всегда лишь только побеждать.

YR: В самом деле? Победа для вас не важна?

Л.П.: Одним из моих сильных качеств – важных для спортсмена, я думаю, является то, что мне нравится встречаться с соперником, который сильнее меня. Проигрыш – это не окончательное поражение, это всегда лишь основа для будущей победы.

YR: Это весьма неожиданная точка зрения.

Л.П.: Я очень сожалею, что культура конкуренции – будь то в учебе, в спорте или в жизни – сегодня утеряна напрочь. Принято считать, что полноценная победа одержана лишь тогда, когда соперник устранен, убит, раздавлен. Это огромная ошибка. Я же наслаждаюсь самим фактом соперничества!В одиночных плаваниях есть очень много времени для того, чтобы поразмышлять о жизни. Именно так я стал фаталистом. Судьбу нужно принимать такой, какая она есть.

YR: Выходя в эту гонку, вы ожидали, что судьба даст вам возможность установить новый рекорд дистанции?

Л.П.: Нет. Но я должен признаться, что шел, возможно, немножко быстрее, чем это было разумно делать. Высокая скорость опасна.

YR: Вы можете как-то сформулировать ответ, почему вам удалось победить?

Л.П.: Я не очень уверен, что готов ответить на этот вопрос. На победу влияет множество самых разных факторов. Как ни странно, на самом деле на борту мы часто не задумываемся, почему делаем то-то или то-то. При этом далеко не все мы делаем идеально – никто не может работать всегда безупречно. Я порой тоже трачу свое время впустую, совершая глупые ошибки. Но опыт позволяет мне сделать меньше ошибок, чем другим. Вот в этом, наверное, причина победы.

YR: А если говорить о рекордных переходах – например, о кругосветных? Там какой из факторов важнее всего?

Л.П.: Если говорить о парусных рекордах на дальних дистанциях, то там погода находится на первом месте. В правильную погоду при должной подготовке можно обновить парусный рекорд даже на старой лодке.

YR: Да? А можно ли обновить ваш рекорд кругосветного плавания? В свое время ваш брат считал 45 суток теоретическим пределом.

Л.П.: Можно, но непросто. Сегодня я полагаю, что при идеальных условиях можно обогнуть земной шар с экипажем под парусами за 40 суток. Но это очень сложная задача.

YR: Насколько трудно было справиться с такой огромной машиной, как Banque Populaire VII,в одиночку? Что было самым тяжелым на борту во время этой гонки?

Л.П.: Самыми трудными были первые два дня. Была очень скверная погода, яхта подвергалась сильным ударам, спать или хотя бы просто отдыхать было невозможно. Что же касается того, насколько сложно управляться с этим аппаратом… Пока яхта идет своим курсом, все хорошо. Все сложности начинаются тогда, когда тебе надо сделать маневр. Несмотря на все технические решения, облегчающие этот процесс (на борту тримарана Banque Populaire установлен педальный привод главных лебедок по типу велотренажера. – А.Г.), выполнение каждого поворота – это долгий и физически тяжелый процесс. Усилия, необходимые для работы с парусами этой яхты, ОЧЕНЬ ВЕЛИКИ. Маневр в целом может занять до получаса (ну уж 20 минут-то он отнимает точно), поэтому не получится сделать поворот, понять, что ты совершил ошибку, поспешив с ним, и быстренько лечь на прежний галс. Цена такой ошибки слишком велика. Поэтому каждая смена галса при одиночном плавании на таком огромном судне – это результат тщательного расчета. По-другому быть не может.

YR: Но вы же не могли не уставать на борту? Как вы справляетесь, когда на вас накатывает сильная усталость и опускаются руки? Бывает такое?

Л.П.: Конечно, бывает. Тогда помогает только одно: уверенность в том, что завтрашний день настанет – и он будет хорошим. И еще важная вещь в таком случае – управление.

YR: Управление?

Л.П.: Да, управление. Оно касается всего, но в первую очередь самого себя. Надо взять себя под контроль, расслабиться, затем постепенно избавляться от усталости, возвращая себе контроль сначала над вещами, находящимися в «ближнем круге» досягаемости – и так далее.

Читайте также  Бутылка до востребования

YR: Но не надоедает ли вам все это? Усталость, бессонница, одиночество в море на огромной яхте?

Л.П.: Нет, никогда. Но поймите меня правильно – конечно же, я нормальный человек и люблю домашний уют! И я всегда с радостью возвращаюсь домой, как, наверное, любой моряк или летчик.

YR: А вам приходилось оказываться на море в ситуации, когда казалось, что уже все кончено и назад вы никогда не вернетесь?

Л.П.: Да, но только один раз. Мне тогда исполнилось 19 лет, это было мое всего лишь второе пересечение Атлантики в одиночку. У меня возникли сильные боли, и по всем симптомам это был приступ аппендицита. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не отдаться на волю провидения, а закончить рейс. По счастью, диагноз не подтвердился.

YR: Вы учились в иезуитскомколледже. Вы верите в Бога?

Л.П.: Хм… Действительно, иезуитскийколледж в том самом Ванне, где, если верить книге, епископом был сам Арамис. Огромные дортуары по 400 метров длиной, молитва каждое утро… Да, это была тяжелая подготовка, но она научила меня тому, что верить надо лишь в собственную волю и собственные силы.Впрочем, колледж я бросил, бакалавром так и не стал. Но своих детей отдал учиться туда же, не ради отцов-иезуитов и божественных нравоучений, а ради знаний. Там хорошо учат, хотя весь педагогический процесс организовандовольно жестко. Зато потом это может очень сильно пригодиться в жизни, особенно когда придется чем-то руководить. Тому, как брать в свои руки власть, там учат неявно, но очень качественно.

YR: Ваши дети разделяют вашу страсть к парусу?

Л.П.: Не до конца. Вот сын – о, он просто серфер-наркоман. Дочери же просто следят за моими плаваниями и с удовольствием проводят время в прогулках и круизах на яхте.

YR: А как вообще складывались ваши собственные детство и юность? Как вы сами пришли в парус?

Л.П.: Мой отец был капитаном супертанкера. Он и привил мне и моим братьям страсть к морю и парусам. Мы еще в детстве много ходили с родителями на маленькой нашей семейной яхте, пробовал я и виндсерфинг в низовьях Луары, немало походили мы на моторных лодках и по рекам и каналам Англии. Поэтому первые выходы на маленьких швертботах я сделал в самом юном возрасте. Ну а дальше… Дальше вы знаете.

YR: Но, кажется, ваша взрослая жизнь началась довольно непросто?

Л.П.: Вы имеете в виду то, что в 18-летнем возрасте меня родители выгнали из дома? На самом деле я хорошо понимаю их состояние, ведь никто из моих братьев и сестер так и не получил законченного высшего образования. Но отец очень хотел, чтобы мы были образованными людьми, поэтому был весьма жесток. «Если ты готов учиться, оставайся дома. Но если ты не хочешь идти в колледж или университет, ты должен уйти из дома и начать жить самостоятельно», – сказал он мне. Я начал учиться, но делал это… Без большого старания, в общем. И когда отец узнал об этом, мне пришлось собрать вещи, сесть на старенький мотороллер и уехать в Ла-Рошель. Там я начал искать возможность обзавестись хоть какой-нибудь яхтой, чтобы уйти в мою первую трансатлантику – это была мечта: стать таким же, как дядя Жан-Ив. Тогда я фактически жил на лодках (чужих, разумеется). Работал на них, спал в спальном мешке прямо на палубах, экономил по максимуму, чтобы построить свою первую Mini 6.50, ту самую, на которой вскоре я вышел во вторую гонку Mini-Transat 1979 года. Тогда это было недорого, сегодня вряд ли 18-летний юноша сможет построить себе Mini. Так прошли целых 10 лет… Это было прекрасное время, и я многому научился в те годы. Быть другим, не таким, как все, оказалось очень хорошо и полезно для меня, хотя я должен признать, что это были трудные голодные днии очень рискованная жизнь: без образования, без надежной работы, без крыши над головой, без социальных гарантий, без малейшей уверенности в будущем. Я не уверен, что такое начало самостоятельной жизни или парусной карьеры можно сегодня порекомендовать любому молодому человеку.

YR: Но вы не жалеете, что жизнь сложилась именно так, а не иначе?

Л.П.: Нет, я вполне всем доволен и никогда не жалею ни о чем сделанном. В этом отношении я подлинный фаталист.

YR: Что нужно молодому человеку, юному яхтсмену, чтобы стать похожим на вас?

Л.П.: Опыт. Нужно проводить на лодке дни и ночи, научиться чувствовать ее состояниев любое время. Нет смысла помнить назубок всю теорию сопротивления материалов, но надо знать и понимать свою яхту от бульба до клотика, надо быть капитаном, парусным мастером и яхтенным конструктором в одном лице. В этом смысле одиночные гонки дают уникальный опыт, в больших парусных командах яхтсмены часто специализируются на одних задачах и не в силах также хорошо выполнять другие. Универсальность очень важна для яхтсмена.

YR: А как бы охарактеризовали свой стиль ведения гонки?

Л.П.: Я предпочитаю быть гибким, как бамбук, нежели твердым, как дуб. Эта гибкость пришла ко мне с опытом.

YR: Насколько в одиночном плавании вы полагаетесь на современную сложную технику?

Л.П.: Нельзя надеяться на одну только технику, чувствуя при этом себя в ложной безопасности. Я считаю, что изобилие современного оборудования на борту губит естественные инстинкты моряка. Вот личный пример: на борту тримарана Fujifilm у меня когда-то была автоматическая система, предотвращающая опрокидывание. Очень простая – датчик учитывал, как сильно центральный корпус выходит из воды, и травил грот. Но я обнаружил, что сам сбрасываю гика-шкот раньше – и перестал пользоваться этой системой. На Banque Populaire VII у меня стоит более сложный механизм, учитывающий угол крена, но, несмотря на это, я засыпал со шкотом в руках, готовый отдать его даже во сне. У меня даже возле штурвала нет карт-плоттера, зачем? Моряку нужно видеть живое море! Мне для управления яхтой нужны только компас, анемометр и ветроуказатель. Это все. Остальное я увижу сам, если не будет тумана. Да вы вспомните аварию Томаса Ковилля на Sodebo – его же фактически вывел на столкновение автопилот, повернувший яхту вслед за ветром, пока яхтсмен отвлекся на проверку аккумуляторных батарей. Нет, парусный спорт – это не видеоигра, где нужно только нажимать на кнопочки и двигать джойстик, и никогда не будет таковой.

Читайте также  Джек Лондон: мечта по имени «Снарк»

YR: Именно поэтому вы планировали отправиться в нынешнюю RouteduRhum на простом тримаране без GPS, карт-плоттера и автопилота?

Л.П.: Да, у меня есть 39-футовая яхта Happy – систершип победного тримарана OlympusPhoto Майка Бирча в гонке 1978 года, и я собирался выйти на старт только с компасом, хронометром и секстаном. Но травма Армеля ле Кле перед стартом привела к тому, что спонсор предложил мне занять его место. «Гонка в стиле ретро» теперь отложена на четыре года – до следующей RdR.

YR: Вы росли фактически при отсутствии отца – моряка дальнего плавания, который редко бывал дома. Получается, вас больше воспитывал старший брат, тоже океанский гонщик не из последних? Нет ли среди главных причин ваших побед «комплекса младшего брата», попытки доказать, кто из вас двоих главнее?

Л.П.: Да, может быть. Да, может быть. Наверное, можно сказать, что Бруно практически служил нам со Стефаном отцом, когда последнего не было дома (а это было очень часто). Но я не могу сказать, что при всем при том я рос подчиненным своему брату, или что он меня часто «строил». А в общем, да, и у Бруно, и у меня всегда были самые серьезные гоночные амбиции. А конкуренция неизбежно создает острое соперничество. В свое время мы часто сражались друг против друга – кто из нас первый, кто второй и наоборот.

YR: Во время нашей встречи в Санкт-Петербурге несколько лет назад Бруно сказал, что у вас репутация «демократического тирана» на борту. Это так? Как вы могли бы охарактеризовать свой стиль руководства командой?

Л.П.: Да? Вполне может быть. Но это похоже на парадокс, ведь всем известно, что я демократ чистейшей воды! По крайней мере до той поры, пока демократия работает… На самом деле лучший способ научиться управлять экипажем – это иметь опыт одиночных плаваний, я вновь повторюсь. Яхтсмену-одиночке просто необходимо уметь делать все, вообще ВСЕ на борту. Имея большой опыт одиночных плаваний и гонок, вы можете быть своего рода «более легитимным» капитаном, поскольку будете смотреть на вещи более широко. Управление командой – это для меня захватывающий процесс. Я не люблю конфронтации и предпочитаю консенсус: мы должны быть демократами, но иерархия в команде все же является необходимой. Однако капитан окажется более убедительным в плане права решительно потребовать выполнения своих приказаний, если предварительно вся команда пришла к согласию с его решением. Так мы получаем своего рода уважение к лидеру.

YR: Можно ли вас назвать самым великим из ныне живущих яхтсменов?

Л.П.: О нет, ни в коем случае! Да, мы, яхтсмены, уважаем друг друга, но как определить, кто из нас лучше другого? Тот, кто выиграл Кубок «Америки», или тот, кто обошел вокруг света в одиночку? Может ли быть здесь абсолютный критерий истины? Я могу про себя сказать лишь одно – мне повезло рано начать удачную парусную карьеру и попробовать совершенно разные виды парусного спорта: от одиночных океанских гонок до Кубка «Америки», от рекордных кругосветных плаваний до гонок на легких Moth 18, которые я освоил год назад. Но я, безусловно, не являюсь «лучшим из всех».

YR: Что вас мотивирует на такую потрясающую активность?

Л.П.: У меня есть огромная жажда знаний. Если я узнаю, что я чего-то не знаю, это значит, что я скоро это узнаю. Вот это желание все узнать мотивирует меня сильнейшим образом. У меня нет усталости, я полон энергии – согласен, в моем возрасте это иногда кажется чудом. И разумеется, я интересуюсь новыми лодками, новыми людьми, новыми идеями.

YR: А откуда у вас столько энергии? Где вы ее берете?

Л.П.: О, я, как вы знаете, много хожу под парусами один. За это время я научился правильно подзаряжать свои батарейки. Секрет очень прост: все знают, что надо спать, но мало кто может точно выбрать момент, когда надо все бросить и рухнуть в сон.

YR: Вы можете назвать себя примером для подражания?

Л.П.: Нет, ни за что! В современном мире понятие «быть примером» в значительной степени искажено недобросовестными или безответственными журналистами. Особенно это касается некоторых персон из мира искусства или большого спорта, чье недостойное поведение преподносится порой в качестве образца. По счастью, парусный спорт все же далек от этого, но я в свое время хорошо понял, что, пусть СМИ и являются неотъемлемой частью нашего бизнеса, стоит быть для них не очень-то открытым, а еще правильнее – вообще помалкивать. Лучший способ заставить о себе говорить – это совершать что-то значимое, а не красоваться на телеэкранах. Надо жить так, чтобы быть неинтересным для папарацци и прочих любителей сунуть нос в чужую жизнь. Лучше свободно ездить в дешевом ситроенчике, чем прятаться от них в Ferrari.

YR: Но вы все же очень популярны во Франции?

Л.П.: Да, в нашей стране яхтсменов уважают. Нам часто говорят, что благодарны нам за мечту о море, о приключениях. И есть еще одна деталь: в море загадочно исчез Ален Кола, трагически погиб Эрик Табарли. Это придало нашему спорту драматизма, и мистики, и романтики. Наверное, дело и в этом.

YR: А вы сейчас не боитесь, что можете не вернуться так же, как и они?

Л.П.: Конечно, риск есть, и с годами он только растет. Я никогда не опрокидывался на тримаране, но, несомненно, в один недобрый день это может произойти…

YR: Как к этому относятся ваша жена, ваши дети?

Читайте также  К 100-летию ВФПС. Паруса войны и мирные годы

Л.П.: Быть женой моряка, женой яхтсмена – это горе для женщины. Это вечное отсутствие мужчины рядом. Это колоссальный стресс для нее и для меня. Мой первенец, Мари-Кергелен, родилась, когда я шел в свою первую VendeeGlobe (1989/90 год. – А.Г.), ее первые крики я услышал по радио. Дело происходило возле острова Кергелен, он и дал имя моей девочке. На руки я ее впервые взял лишь в полуторамесячном возрасте. Только тогда я впервые остро ощутил свое отсутствие дома. Но сожаления здесь бесполезны… С другой стороны, вот что я понял: постоянное присутствие рядом с детьми вредит авторитету родителя. И наоборот, продолжительное отсутствие повышает авторитет того из родителей, кто долго отсутствует. Но когда я нахожусь в море, Кристина (жена) – моя связь с землей. Она для меня все, она больше, чем страховочный пояс для яхтсмена-одиночки. Она дома и мать, и отец, она и секретарь, она напоминает мне, кого надо поздравить с днем рождения, она делает мне фотоальбомы, она упаковывает мне в море маленькие подарки. И кстати, иметь дом и семью на берегу – это еще один стимул, чтобы выиграть гонку. Ведь тебе хочется побыстрее вернуться к ним.

YR: Кристина ходит с вами на яхте?

Л.П.: В этом ноябре мы впервые вдвоем пересекли Атлантику на катамаране. Это был наш новый медовый месяц, Кристина никогда раньше не ходила через океан. А потом мы все вместе с детьми поехали смотреть старт гонки Сидней–Хобарт.

YR: Вот при таком высоком темпе жизни есть у вас какой-то личный девиз, помогающий выдерживать этот ритм?

Л.П.: Да, это бретонская поговорка Amzer Zo, что примерно можно перевести как «время еще есть» или «некуда торопиться». Она напоминает мне о днях моего детства. Я чувствую себя молодым, у меня еще есть время!

YR: Как вы распоряжаетесь этим временем?

Л.П.: Вам это покажется странным – я весьма ленив и непунктуален. Я терпеть не могу приходить заранее и всегда опаздываю. Но с возрастом я решил быть более организованным (смеется).Хотя на самом деле моя лень – залог моего успеха. Иногда я чувствую себя в состоянии работать очень хорошо и много – это значит, что сейчас самое время полениться и лечь поспать. Я вообще по натуре сова и ночью работаю лучше.

YR: Кто ваш кумир из ныне живущих яхтсменов, есть ли такой?

Л.П.: Майк Бирч.

YR: Есть ли у вас какие-то интересные лично для вас герои – исторические или вымышленные персонажи?

Л.П.: Да, это летчица Амелия Эрхарт – первая женщина, перелетевшая на самолете через океан, это ныне живущий канадский астрофизик и писатель Хуберт Ривз, невероятно страстный и пассионарный человек, истинный фанатик науки, с кем мне посчастливилось лично встречаться, и это китайский адмирал Чжэн Хэ, который (я в это верю) обнаружил американский континент за 70 лет до Колумба.

YR: Подведем итог беседы. Чего, на ваш взгляд, ни в коем случае нельзя делать в море?

Л.П.: Нельзя сражаться с морем. Нельзя даже выходить в море с таким настроением. Оно сильнее, оно победит, если пытаться ему противостоять. Надо просто стараться использовать его силу себе на пользу.

YR: Какое самое главное качество требуется моряку? Вообще и в трудных ситуациях в частности?

Л.П.: Предвидение. И терпение. С этого я бы начинал писать любое руководство по хорошей морской практике или по выживанию на море.

БРУНО ПЕЙРОН
Старший брат Лоика, родился 10 ноября 1955 года. Опытный яхтсмен-одиночка, организатор кругосветной гонки Raceна многокорпусных судах класса G (Giant). Один из учредителей Кубка (Трофея) Жюля Верна, предназначавшегося той яхте с полным экипажем, которая первой сможет обойти вокруг света менее чем за 80 дней. Стал первым же обладателем этого приза в 1994 году, потом смог улучшить это достижение, установив новый рекорд кругосветного плавания в 2005 году на катамаране OrangeII.
СТЕФАН ПЕЙРОН
Младший брат Лоика, родился 1 декабря 1960 года. В конце 1970-х начале 1980-х годов неоднократный победитель чемпионатов мира по виндсерфингу. В 1986 году впервые пересек Атлантику в тропических широтах (Дакар-Гваделупа) на обитаемой двухместной парусной доске вместе с напарником. В 1987 году пересек Северную Атлантику на обитаемой парусной доскеуже в одиночку. В том же году был награжден Премией Анри Дойча, вручаемой Французской академией спорта за спортивные свершения, важные для всего человечества. Организатор ряда экспедиций в Арктику и Антарктику. С 1991 года – режиссер и продюсер документальных фильмов, посвященных живой природе.
ЛОИК ПЕЙРОН и Banque Populaire
Финансовая группа Banque Populaire(«Народный банк») была основана во Франции в 1878 году с целью предоставления банковских услуг мелким индивидуальным предпринимателям, с которыми отказывались работать крупные банки того времени. Сегодня все отдельные «Народные банки» Франции объединились в Национальную федерацию Народных банков. Ее сеть включает в себя 19 банков, имеющих 3338 отделений и 8 млн 400 тыс. клиентов; банк представлен в 73 странах. С 1990 года Banque Populaire поддерживает парусный спорт, является партнером Французской федерации парусного спорта, спонсирует многих известных яхтсменов, долгое время финансировал парусные проекты Лоика Пейрона. Банк, в частности, специально оснастил крупнейший в мире многокорпусник Banque Populaire V для кругосветного плавания, в ходе которого в 2012 году Лоик Пейрон установил одно из главных своих достижений – абсолютный рекорд плавания «вокруг трех мысов», равный 45 дням 13 часам 42 минутам и 53 секундам (средняя скорость – 26,5 узла). В гонке Route du Rhum Лоик Пейрон выступал на тримаране Banque Populaire VII (изначально – Groupama 3), который был создан для Франка Камма и его команды с целью установить наиболее важные рекорды скорости под парусами. С 2007 по 2010 годэто судно последовательно обновило рекорды скорости на следующих традиционных дистанциях: Марсель–Карфаген, ColumbusRoute (Кадис – Сан-Сальвадор), Майами – Нью-Йорк, трансатлантика с запада на восток (маяк Амброз – остров Уэссан), Большой круг.

Опубликовано в Yacht Russia №4 (73, 2015 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru