Херман Фрер. Мастер из мастеров

Известный аргентинский яхтенный конструктор Херман Фрер сегодня, по общепринятому мнению, является ведущим в мире создателем парусных яхт: не зря же его, и только его услугами уже много лет пользуются и Nautor’s Swan, и Hallberg-Rassy – верфи с наивысшей репутацией в парусном мире. С ним — беседа журнала Yacht Russia


Беседовал Артур Гроховский

Начав свою профессиональную деятельность еще в 1965 году, сегодня Фрер не просто глава собственного КБ, но и создатель целой школы яхтостроения, в которой заметную роль играет его сын Херман Фрер-младший, известный под прозвищем Мани. Из самых последних его работ, пожалуй, наиболее заметна новая турецкая яхта высокого класса Euphoria 54.

YR: Херман, спасибо, что вы нашли время в своем жестком графике, чтобы ответить на наши вопросы. Для начала расскажите нам, пожалуйста, о том, как вы пришли в яхтостроение.

Херман Фрер: Я родился в семье яхтостроителя и конструктора – бюро моего отца было создано еще в 1928 году, – поэтому пойти по его стопам было вполне естественно. А свою первую лодку я нарисовал еще в возрасте 16 лет – это был крейсерский 32-футовик. Времена тогда в Аргентине стояли трудные, время было революционное, только что пал режим Перона, людям было не до яхт. Тем не менее тогдашний деловой партнер моего отца решил построить эту яхту, настолько она ему понравилась. Кстати, это была первая – понимаешь, первая! – стеклопластиковая лодка если и не во всей Южной Америке, то в Аргентине точно! И я сразу проектировал ее именно как пластиковую.

Кстати, может быть, твоим читателям будет любопытно: этот деловой партнер моего отца – двоюродный брат отца того самого Че Гевары. Возможно, данная деталь позволит понять тот дух, который царил и в стране, и у нас на верфи: «Перемен!» Можно сказать, что мой отец с компаньоном заново воссоздали яхтостроение в Аргентине – оно была хорошо развита до войны, но при Пероне пришло в упадок.

Лодка была построена. После этого с моими перспективами все стало совершенно ясно – я могу быть только яхтенным конструктором и никем другим. Дальше были учеба и работа у Спаркмена и Стефенса в Нью-Йорке – это была отличная школа. Я принял участие в работе над более чем полутысячей проектов – это за пять-то лет всего! Так что этих пяти лет мне вполне хватило, чтобы почувствовать в себе силы руководить бюро моего отца. Я вернулся в Аргентину и…

И вот сегодня мое КБ – автор более тысячи только реализованных яхтенных проектов. Сколько их точно, не знаю. А построенных по ним живых яхт на порядок больше, но и тут точной цифры никто не назовет. Думаю, тысяч 11 или 12…

YR: Какие проекты в основном реализует ваше бюро? Можно ли выделить какой-то мэйнстрим?

Х.Ф.: Нет, никакого мэйнстрима, пожалуй, нет. Все наши проекты я разделяю на три большие группы, и каждая из них, если внимательно проанализировать, как раз и занимает примерно треть объема в нашем портфеле. То есть примерно треть – это индивидуальные проекты суперъяхт, еще треть – это серийные и малосерийные парусные яхты (такие как Swan, HR или вот новая Euphoria 54, на которой я решил попробовать некоторые новые стилевые решения), еще треть или чуть больше – это «всякая всячина». Тут и гоночные суда, и моторные, и прочее.

Читайте также  Загадка смерти Натали Вуд

YR: Очень многие яхтенные конструкторы жалуются, что проектирование парусных судов – это «не бизнес» из-за сравнительно небольшого спроса на них по сравнению с моторными, как обстоит дело с этим?

Х.Ф.: О, у нас очень высокая репутация именно в мире парусников. Так что моторные яхты – не более 15–20% от общего объема заказов. Или даже меньше. Мы специализируемся именно на парусе – и конкурентов такого уровня, пожалуй, у нас немного. Возможно, именно в этом все дело. Парусный рынок и вправду довольно тесный. Хотя в 2010-м мы сделали 85-метровую моторную яхту Pacific, построенную на верфи Luerssen.

YR: А гоночных проектов много?

Х.Ф.: Нет, сейчас нет. После кризиса 2008 года рынок проектов уровня GrandPrix очень сократился. Это жаль, поскольку я как раз предпочитаю рисовать именно гоночные суда. Хотя сегодня эта деятельность практически полностью монополизирована моим сыном.

YR: Когда вы определяете концепцию будущего парусного судна, что для вас важнее всего? С чего начинаете?

Х.Ф.: Ну, пожалуй, главное для меня – это найти баланс между современностью и классикой. Парусная яхта в моем представлении – это синоним чистоты архитектурного стиля и отличного вкуса. Я не очень признаю рубленые формы, минималистский дизайн, разного рода стилистические заимствования из других областей техники. Разумеется, парусные суда развиваются и совершенствуются, но корни должны быть неизменными, это что касается внешнего облика. А он для меня – одна из главных составляющих понятия «хорошая парусная яхта». Ну а если говорить более конкретно, то я всегда предпочитаю невысокую рубку, желательно смещенную в корму – это стильно и элегантно. Но конечно, мнение заказчика важнее всего.

"У Sparkman & Stephens за пять лет я успел
поработать над 600 проектами"

YR: А что вообще сегодня самое главное в проектировании парусных яхт?

Х.Ф.: Это зависит от того, о каком типе яхт мы говорим. Если мы ведем речь о суперъяхтах, то здесь задача одна – удовлетворение амбиций владельца. Как правило, такие яхты заказывают довольно опытные люди, которые точно представляют, какие им нужны осадка, средняя скорость, высота мачт и прочее. Обычно здесь не существует никаких компромиссов, порой приемлемы и весьма радикальные решения, а все определяется объемом кошелька заказчика.

Иное дело – яхты серийные. Они рассчитаны на широкую аудиторию с разными вкусами и предпочтениями, на разные акватории и способы использования. К тому же серийные яхты, как правило, невелики по размерам, поэтому при их создании разного рода компромиссов очень много.

Читайте также  Ги де Мопассан и его "Милый друг"

Собственно говоря, любая парусная яхта (за исключением суперрадикальных проектов) – это всегда сложный набор компромиссов. Поэтому главная задача конструктора – это понять заказчика, найти оптимальный именно для него компромисс между порой очень сильно противоречивыми требованиями, сформулированными в designbrief, после чего позаботиться о том, чтобы облечь найденное решение в элегантный корпус. К этому нужно добавить еще два важных качества – управляемость и надежность.

Надежность, управляемость и элегантность – это те три кита, на которых стоит успех любой успешной массовой парусной яхты или серии яхт – таково мое мнение.

YR: А если бы вы строили яхту для себя, что бы брали за основу?

Х.Ф.: В последнее время я все больше и больше обращаюсь к классике и руковожу реставрационными проектами. Я поднял почти что из руин уже пять классических яхт, а сегодня я занимаюсь восстановлением восьмиметровика Чарльза Николсона постройки 1909 года. Возможно, это будет моя последняя работа…

А не так давно я отреставрировал яхту Sonny постройки отцовской верфи, спущенную на воду еще в 1935 году. Это классический 48-футовик с длинным килем и острой кормой: мой отец долгое время находился под сильным влиянием Колина Арчера. Лодка вообще-то предназначалась для кругосветного плавания, но сначала у заказчика не сложилось, потом война, потом правление Перона, Sonny перестроили в рыболовецкое судно, следы ее затерялись…

Мой друг нашел ее в 2005 году в маленькой гавани к югу от Буэнос-Айреса – она была полностью заброшена и разрушена, не имела ни палубы, ни мачты. Я восстановил ее в точности по отцовским чертежам, а мои друзья перегнали ее в Канны. Мы старались оставить по максимуму оригинальных деталей, и я счастлив и горд, что лодка отлично показала себя в первой же своей регате классических яхт.

"Надежность, управляемость и элегантность — это те три кита, на которых стоит успех любой яхты"

YR: Если вернуться к вашей новейшей работе – Euphoria 54, то какова ставилась задача при ее создании и каким вообще был design brief?

Х.Ф.: Смешно, ниникакого design brief со стороны заказчика не было вообще. Было лишь пожелание: «Сделайте для нас самую лучшую яхту». Я поставил себе задачу создать лодку, очень конкурентоспособную как по ходкости, так и по соотношению цена/качество. Euphoria 54 должна быть много выше среднего уровня не только по скорости под парусами, но и по качеству жизни в море. Это включает в себя внешний вид, конструкцию судна в целом, общий уровень комфорта, выбор материалов и их текстур для внутренней отделки, практичность планировки интерьера. А также – бесчисленное количество разных мелких опций, которые мы выбрали после анализа мнений потенциальных клиентов по всему миру.

Читайте также  Парусатые «пельмени». Максим Ярица: "Вот куплю яхту и..."

YR: Насколько удается учитывать эти мнения? Как различаются потенциальные клиенты Euphoria и, скажем, Hallberg-Rassy?

Х.Ф.: Как я уже сказал ранее, мы создаем любую лодку, имея в голове образ Потенциального Владельца (именно с большой буквы). Проектируя HR, Swan или вот сейчас Euphoria, я всегда думаю о том, как дать Потенциальному Владельцу максимум того, что ему нужно будет на борту. В случае с Euphoria мы постарались отойти от консервативных решений и делали ставку на скорость, комфорт, удовольствие от жизни и внешнюю привлекательность. По многим решениям эта яхта стоит ближе к Swan, нежели к HR.

YR: Как вам удавалось организовать взаимодействие между твоей фирмой, интерьерной студией и верфью в процессе работы над яхтой? Кто был центром всех решений?

Х.Ф.: Все просто: мы ГЛАВНЫЕ конструкторы. Любые решения принимаются ТОЛЬКО с нашего одобрения. Это всегда устанавливается с самого начала, после чего проблем обычно не бывает.

YR: А кто отвечает за внешний вид судна в целом?

Х.Ф.: ФРЕР И ТОЛЬКО ФРЕР. Всегда!

YR: А что вы можете сказать о технологическом уровне Sirena Marine, где строится Euphoria, насколько он соответствует современным требованиям?

Х.Ф.: О, да! Sirena Marine использует наиболее совершенные технологии и материалы при строительстве своих серийных яхт. Качество работы – прекраснейшее! И каждый рабочий там гордится своим трудом.

YR: Тогда отвлечемся от технических деталей: а что лично для вас самое важное в вашем труде?

Х.Ф.: Знаешь, за свою жизнь я встретился с очень большим количеством людей, влюбленных в яхты: это и заказчики, и строители, и капитаны. Эти люди – одно из самых больших моих богатств. Мысли о том, что мне удалось создать так много успешных гоночных яхт, завоевавших так много почетных трофеев, тоже не оставляют меня равнодушным. Иногда, когда я вижу, как много удачных лодок мне удалось создать, то понимаю, что должен был, наверное, брать чуточку подороже за их создание, но если честно, я бы занимался проектированием яхт и за просто так (но только – тс-с!).

YR: А помимо яхтостроения какие есть еще ценности в жизни?

Х.Ф.: Ну, яхты – на первом месте, конечно же. Плавания по Средиземному морю, регаты классических судов – одно из самых больших наслаждений в жизни. Очень люблю путешествовать, в том числе – на лошадях. Пампасы Аргентины, пустыни Патагонии и Северной Африки – одни из самых любимых мест. Я вообще люблю наслаждаться жизнью и стараюсь вести ее активно: кино, театры, клубы, танцы, вино – о, я совсем еще не стар!

YR: Вот на этой оптимистичной ноте мы и закончим наш разговор.

Опубликовано в Yacht Russia №63 (5), 2014 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru