Шерри-бренди для Нептуна: смысл или бессмыслица?

Многие яхтсмены придерживаются на борту своеобразных ритуалов, которые на первый взгляд кажутся полной ерундой. Однако зачастую за нелепейшими вроде бы действиями кроется глубокий смысл.


Текст Ласе Йоханнеса

«Сегодня по морю ходит масса скучных людей» – так начинался один из рассказов Вольфганга Крауса, одного из старейших авторов Yacht. Он имел право сказать такое, будучи отцом «яхтсмена Густава» и одним из ведущих экспертов, если так можно выразиться, по части оригиналов (и оригинальничанья) на море. Многие годы придуманный Краусом «яхтсмен Густав» был завсегдатаем страниц журнала Yacht, вызывая своими забавными комментариями улыбку на лицах читателей. Этот «виртуальный персонаж», как сказали бы сейчас, усердно внедрял в наши головы одну мысль: мировоззрение подлинного моряка обязательно включает в себя понимание знаков и символов, которые не принимает разум, но чувствует и приветствует сердце.

Один из часто задаваемых Краусом вопросов был таким: «Куда подевались все те забавные чудаки времен наших дедов с их странными судами и столь же странными обычаями, которые были постоянной темой для разговоров?» А в качестве примера он рассказывал о старом чудаке Вестхофе, адвокате по уголовным делам в Берлине двадцатых годов.

Этот человек полностью игнорировал жесточайший экономический кризис, разразившийся в послевоенной Германии, и сохранял свой довоенный образ жизни, каждые выходные – неделю за неделей – приезжая на своем огромном «Майбахе» с шофером в Штеттинский (Щецинский) яхт-клуб. Там стоял его 20-метровый гафельный кеч Obotrit, всю «медяшку» которого целую неделю надраивал знаменитый в тех местах боцман Юлер.

Однако сама по себе попытка жить, как раньше, игнорируя неприятную новую действительность, еще не делает человека оригиналом. Оригиналом Вестхофа делало его поведение на борту. На море, как известно, существует масса разнообразных ритуалов, отражающих порядки и взаимоотношения в системе «судно-капитан-команда». Церемония подъема флага, царапание мачты в штиль или ритуальный глоток шерри-бренди «для Нептуна» в 11 утра. Это особого рода культовые действия, обретающие смысл лишь на конкретной яхте, ведомой конкретным капитаном.

Таким был и старый Вестхоф. Кто хоть раз бывал в плавании на борту Obotrit, тот никогда уже не мог забыть, как его владелец и капитан относится к навигации, буквально священнодействуя над ней. В течение всей своей жизни Вестхоф записывал не просто каждый маршрут, но в буквальном смысле каждый курсовой отрезок, которым шла его яхта, в особую тетрадь, сопровождая его примечаниями о склонении, течении, девиации и прочем.

Со временем этот путевой журнал превратился в огромную книгу, этакий гроссбух, в котором можно было найти ответ на любой вопрос касательно судовождения в тех водах, которыми уже прошел владелец Obotrit. На яхте он никогда не расставался с «аффилированными принадлежностями», как он сам выражался – комплектом девиационных таблиц, треугольником и параллельной линейкой. Если бы кто-то спросил его о том, каким курсом предстоит идти дальше, Вестхофу достаточно было лишь глянуть в свой гроссбух и сказать что-то вроде: «Курс 295 до траверза плавучего маяка, оттуда курс 270». Порой он заглядывал в начало книги и изрекал: «При восточном ветре здесь южное течение до двух узлов» или «Уже пять лет, как к югу отсюда появилась неотмеченная мель».

Да, при внимательном рассмотрении оказывается, что абсолютное большинство морских «ритуалов» весьма практичны. В случае с гроссбухом Вестхофа – при всей его сомнительности с точки зрения реальной навигационной ценности – можно говорить о некоем «обряде ориентации». Возможно, это было просто чудачество старого моряка, но возможно, и реально работающее средство психологической разгрузки, способ подсознательного снятия судоводительского стресса.

Часто бортовые ритуалы (и талисманы!) призваны поднимать моральный дух экипажа.

Самый известный в Германии пример – знаменитые головные уборы у экипажей яхт Rubin. Пожалуй, никакие другие яхтсмены не действует на столь остром стыке традиций и современности, как матросы многочисленных офшорных гоночных яхт Ганса-Отто Шюмана, которые все как одна носят имя Rubin. В чем особенность этих карнавальных уборов? Все очень просто: их вечером надевает тот из матросов, на чьем счету самый большой «косяк» дня, например, тот, кто отдал не тот фал на «пианино» или выпил шерри из бокала капитана (о, ужас).

Читайте также  Нам не страшен вал девятый, или Хождение в сильный ветер

Подобные «награды» довольно часто встречаются в парусном спорте. Например, один известный австрийский яхтсмен «награждает» своих рулевых и матросов за допущенные ошибки нарукавной повязкой, призванной в обычной жизни отличать слабовидящих людей. Тех зрителей, кто не в курсе подобной особенности этого экипажа, порой сильно удивляет, что по гавани маневрирует яхта со слепым рулевым, но… Тот, кто оплачивает своей команде джин-тоник каждый вечер, наверное, имеет и право стыдить ее подобным образом. Во всяком случае, говорят, что подобные «награждения» имеют сильный дисциплинирующий эффект.

Свои ритуалы и талисманы есть и на гамбургской яхте Jutte, на борту которой служит резиновый крокодил Олло. На ходу он находится под палубой, в гавани же смотрит в воду – у него есть персональный спасжилет и страховочный пояс, чтобы не потерялся.

Особенность Олло такова: по мере продолжения «срока службы» он все выше и выше растет в должности, причем каждое такое «повышение» сопровождается праздничной церемонией с торжественным маршем и распитием шерри. За 11 лет эта резиновая рептилия дослужилась уже до звания главного боцмана.

Станет ли Олло офицером? Пока это неясно, но все идет к тому, что его карьера будет и дальше развиваться вполне успешно. Ведь за что он получает повышение? Только за одно: за достойное поведение во время самого сильного шторма сезона. Таким образом, самый скверный день лета как бы затушевывается последующим ритуалом производства Олло в новый чин. Эта процедура дает экипажу необходимую эмоциональную разрядку после трудных часов борьбы со стихией, восстанавливая его моральные силы.

Однако на яхтах встречаются и практичные обычаи ритуального характера, родившиеся из необходимости решать проблемы более приземленные, чем релаксация после непогоды. Например, на одной из учебных яхт Академического парусного союза Киля после возвращения из Иерусалима возникла задача: как быстро убрать с борта остатки провианта? Ведь унести домой початую бутылку рома куда интереснее, чем наполовину использованную пачку маргарина. Чтобы поделить оставшуюся провизию без обид и по-братски, была придумана своеобразная социальная игра: каждый участник похода имеет только 30 секунд для того, чтобы выбрать, что он унесет с борта. Не успевший сделать выбор остается с пустыми руками.

На борту флагманского судна Petervon Danzig того же парусного союза используется другая игра и совсем с другой целью — для поддержания яхты в чистоте. За чистотой следит Бильго – маленький пластмассовый слоник, «живущий» в льялах. Где именно он живет, не знает никто. Именно это обстоятельство и помогает обеспечивать чистоту на борту яхты: если в процессе приборки Бильго не был обнаружен, значит, приборка была выполнена недостаточно качественно. После того как слоник все же обнаружен, он – перед сходом экипажа на берег – снова тщательно прячется в трюмах. Это очень важный ритуал на борту – спрятать слоника перед приходом следующего экипажа.

Читайте также  Чуть-чуть быстрее

Многие капитаны уже давно поняли, насколько хорошо влияют на экипажи подобные церемонии и ритуалы. Наилучший пример того, как можно сплотить команду и подвигнуть ее на самые высокие достижения, подал нам сэр Питер Блейк, использовав для этого… магическую силу красных носков. Пятикратный участник кругосветной гонки Whitbread, трехкратный победитель гонки Сидней–Хобарт, двукратный обладатель Кубка «Америки» носил их во время каждой из своих успешных кампаний. Его жена постоянно заботилась о том, чтобы он положил их в свой рюкзак, а команда – о том, чтобы надел их в решающий момент. И самое интересное, что этот волшебный талисман действительно работал!

«Когда мы выиграли Whitbread Round the World Race, мы чудесным образом отыграли невероятное отставание. Вечером перед финишем во Фримантле мы отставали от соперников на 35 миль. И штиль. Команда потребовала: «Давай, Питер, надевай носки!» – и уже на следующее утро мы были в 35 милях впереди всех. Без ветра!» – так рассказывал Питер журналистам.

Представители такой парусной нации, как новозеландцы, с пониманием относятся к подобным рассказам – они верят в магическую силу талисманов и ритуалов. И настолько, что новозеландская кампания борьбы за Кубок «Америки» 1995 года частично финансировалась за счет реализации этих самых красных носков. За неделю удалось собрать более миллиона долларов – и в итоге новозеландцы добыли победу.

Только одну, всего одну гонку проиграли тогда киви – лишь ту, в которой обладателя красных носков не было на борту. Вот и не верь после этого в талисманы.

А свою победу новозеландцы праздновали неистово – и все как один в красных носках. «Премьер-министр, слон в зоопарке, овцы, собаки, морские пехотинцы, актеры в театрах, скаковые лошади – все щеголяли в них», – вспоминал потом Блейк.

Вера в этот талисман пережила самого моряка, покорив всю страну. В 2015 году Sir Peter Blake Trust уже в 20-й раз организовал проведение ежегодного Дня красных носков, который празднуется 3 июля, имея статус национального символа духа киви. Сотни школ, предприятий и организаций Новой Зеландии используют этот день, чтобы отметить лучших своих учеников или работников.

Красные носки сэра Питера Блейка можно отнести

к национальным символам. Он носил их на всех своих регатах, ставших для него победными, позднее красные носки стали символом успеха в Новой Зеландии!

«Если люди думают, что это суеверие, то, да, я суеверен!» – так говорил парусный герой Новой Зеландии, когда его спрашивали о красных носках. Правда, не совсем понятно, что именно сэр Питер имел в виду: то ли, что носки сами по себе могут обладать некоей магической силой, то ли, что суеверная идея способна оказывать нужное воздействие на людей.

Как бы то ни  было, ритуалы, обладающие своего рода мистическим воздействием, существуют на многих яхтах. И совершенно неважно, относятся к ним серьезно или не очень. Например, Ули Мункер – парусный мастер из Киля – всегда стучит по дереву, когда прогноз погоды оказывается неверным. «Чтобы успокоить фортуну и морские божества», – говорит он. Этот пример – своего рода язычество, но известно и о ритуалах, так сказать, с христианской подоплекой. На борту яхта Andromeda во времена ее первого владельца, промышленника Джона Х. Плеттенберга экипаж собирался в салоне на молитву во время каждого штиля. Сам Плеттенберг не просто наблюдал за сбором команды, но и лично зачитывал избранные страницы священной книги. Влияла ли данная церемония на ветровое затишье, это история не сохранила…

Читайте также  Двойное удовольствие

Когда говорят о разного рода «духоподъемных» ритуалах, то обязательно вспоминают о той невидимой и неощутимой энергии, которой может наделить человека то или иное музыкальное произведение. В ее воздействие искренне верила южноафриканская команда Shosholoza*, стартовавшая в гонках 32-го Кубка «Америки» в 2007 году.

* Shosholoza – южно-африканская народная песня. Само слово shosoloza происходит из зулусского языка и означает «идти вперед» или «прокладывать путь идущему следом». – Прим. ред.

«Это логично, – вспоминает Тим Крёгер, профессиональный гонщик, один из руководителей той команды. – И яхта, и команда, и песня имели одинаковые названия, для нас это было не случайно и глубоко символично».

Крёгер хорошо помнит тот эффект, который производило на команду исполнение песни: «Мы на мгновение словно бы ощущали себя единым организмом, осознавая, что для нас означает этот проект». И надо сказать, что Team Shosholoza была не одинока, выбрав для себя эту песню в качестве морального стимулятора – с 1995 года она является символом победы для многих южноафриканских команд.

Завоевавшие тогда, в 2007 году, массу зрительских симпатий южноафриканские спортсмены стали первой в истории Кубка командой с чернокожими членами экипажа – командой, которая привнесла в Кубок больше страсти и идеализма, чем опыта и расчета. Это стало событием в мировом парусном спорте – исчез один из последних пережитков, когда спортсмены с черной кожей не могли принимать участие в самом элитном парусном состязании мира. Не только у южноафриканских яхтсменов бежали мурашки по коже, когда по громкой трансляции в гавани исполнялась эта песня, которая когда-то была символом тяжелого труда, а теперь стала знаком спортивного успеха.

Надеюсь, мне удалось показать нашим читателям, что любые ритуалы на борту яхты – это не прихоть капитана или команды, а явление, имеющее определенный, а часто и довольно глубокий смысл. И потому ни в коем случае нельзя относиться к подобным суеверным церемониям на судне как к фарсу. Лучше – как к культу. Потому что в парусных кругах уже более века назад говорили: «Если в жизни от великого до смешного и на самом деле один шаг, то в парусе этот шаг и вовсе чрезвычайно мал». Примерно так выразился капитан-лейтенант Мухалл-Виброк в 1889 году в своем знаменитом «Руководстве яхтсмена»: «Чуть перебрал или чуть недобрал – и вот благородный мужественный спорт превращается в какую-то нелепую детскую возню».

Так что же получается? Выходит, «эксперт по оригиналам» Вольфганг Краусс ошибался, говоря, что в наше время моряки стали скучными? О, нет, просто они боятся потерять лицо, лишиться имиджа бесстрашных покорителей океанов, если приподнимут перед публикой завесу тумана, скрывающую некоторые колоритные детали  жизни на борту их яхт. А там… там и резиновые крокодилы, и красные носки, и глоток бренди для Нептуна.

Опубликовано в Yacht Russia №10 (79), 2015 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru