Это был прецедент, подтверждающий морское право: при определенных обстоятельствах убийство не считается преступлением, и даже каннибализм…
Текст Сергея Борисова
Газеты были не совсем правы. Следовало писать не «Дело Ричарда Паркера», а «Дело об убийстве Ричарда Паркера с последующим…»
Нет, это было решительно невозможно! В годы правления королевы Виктории свято блюли правила и приличия, причем первые представлялись незыблемыми, как сама Британская Империя, а вторые были строже, чем табу на островах Южных морей. К тому же убийство, конечно, имело место быть, но ведь существовали и нормы морского права, которые при определенных обстоятельствах отказывались считать убийство деянием, которому должно воспоследовать наказание.
В общем, надо было дождаться вердикта суда, пускай он решает. Пока же газеты на все лады расписывали происшедшее, будоража общественное мнение, которое тоже никак не могло определиться «миловать» или «казнить», все-таки речь шла о каннибализме. И конечно же, все вспоминали о Ричарде Паркере из повести Эдгара По «Приключения Артура Гордона Пима». Все было так похоже… Просто мистика!
* * *
В 1883 году родину предков, сиречь добрую старую Англию, посетил австралийский адвокат и политик Джон Генри Уонтон. Помимо желания «прикоснуться к корням» у него была и прозаическая цель. Ему была нужна яхта, на которой он смог бы заняться исследованиями Большого Барьерного рифа, дабы оставить след о себе не только в юриспруденции и политике, но и в географии.
Подходящая яхта была найдена в Саутгемптоне. Шестнадцати метров по ватерлинии, водоизмещением в 20 тонн, Mignonette («Резеда») была красива, хотя и немолода. Она была построена на острове Уайт в 1867 году и побывала у многих хозяев, которые относились к ней равно бережно и заботливо. Другими словами, яхта была в очень приличном состоянии, в чем легко убедился ее новый капитан.
Его звали Томас Дадли, и ему предстояло перегнать Mignonette из Англии в Австралию, в Сидней. Для этого капитану требовалась команда, причем адвокат Уонтон был уверен, что экипаж не должен быть «избыточным», вполне достаточно четырех человек. Дадли не стал спорить, и вскоре на борту яхты собрались он сам, капитан, его помощник Эдвин Стивенс, матрос Эдмунд Брукс и юнга Ричард Паркер. Первые трое были опытными моряками, а вот у 17-летнего Паркера не только морского, но даже простого житейского опыта было мало, поскольку он только-только сбежал от родителей, лелея мечту отправиться под парусами на край света.
Подготовка к дальнему плаванию заняла не один месяц, и лишь весной 1884 года швартовы были отданы. Поначалу все шло хорошо, и единственное, что огорчало и раздражало Томаса Дадли, это что юный Паркер оказался «падок до морской болезни». 28 июня в судовом журнале капитан так и написал: «Яхта в порядке, отлично слушается руля. Юнга — плохой моряк».
Впереди был мыс Доброй Надежды с его неустойчивой погодой и злыми штормами. И дурные предчувствия не обманули капитана Mignonette –шторм начался даже раньше, чем можно было ожидать.
Они спустили паруса и легли в дрейф. Несколько часов все было нормально, насколько уместно такое определение, когда судно швыряет и трясет, как в припадке. А потом появилась она – волна, а вернее так – ВОЛНА. По какой-то загадочной причине она катилась поперек других волн. Точно гигантский молот ударил по яхте. Фальшборт был разнесен в щепки. Рубку срезало, как ножом. Вода хлынула под палубу. Яхта легла на борт, выпрямилась, но она тонула, и было ясно, что Mignonette не спасти.
Капитан приказал спустить шлюпку – единственную, 4-метровую, легкую, из 6-миллимметровых досок. И все же эта утлая лодчонка давала шанс на спасение, тогда как Mignonette не дарила ни единым. Она погружалась, и через пять минут топ ее мачты скрылся в волнах.
Вот когда Томас Дадли пожалел, что без должного рвения исполнял свой долг капитана. В шлюпке не было запаса еды, как не было и емкости с водой. С тонущей яхты он успел взять судовой журнал, папку с другими документами, секстант и хронометр. Стивенс прихватил две банки консервированных бобов. Брукс должен был передать на лодку бочонок с водой и ящик с провизией, но лодку качнуло, и Паркер выронил и то, и другое в воду.
Шторм немного стих только на следующий день. До этого моряки использовали самодельный плавучий якорь, теперь же решили ставить мачту. Ее они сделали из весла, второе весло пошло на рей. Парус они сшили из нательных рубах, благо под воротником у Брукса хранились иголка и нитки.
Из-за низкой облачности Томас Дадли не мог определить их положение, но было ясно, что ближайшая земля – остров Святой Елены, и до него почти тысяча миль.
7 июля они открыли и разделили поровну банку с бобами.
9 июля Брукс поймал морскую черепаху. Каждому досталось по 1,4 килограмма. Еще они напились черепашьей крови, но это не умерила их жажду. Они с надеждой смотрели на небо, но облака отказывались проливаться дождем.
15 июля они съели вторую банку бобов. Но жажда!.. Стивенс попытался пить морскую воду. Паркер и Брукс – собственную мочу, но потом и ее не стало – те капли жидкости, что еще оставались в их телах, выходили с потом.
20 июля стало ясно, что Ричард Паркер болен: руки его покрылись струпьями, юнгу лихорадило, временами он терял сознание и бредил.
21 июля, когда Паркер ненадолго пришел в себя, капитан решил поставить на общее голосование единственный вопрос. Он начал с разъяснения норм морского права и добавил, что сам придерживается следующей точки зрения: ради жизни людей можно презреть… все. После этого он предложил бросить жребий. Один из них должен умереть, чтобы своей жизнь, своим телом и кровью спасти жизни другим.
Помощник капитана после долгого размышления сказал «да», но Брукс и Паркер были против. Двое против двоих, и капитан посчитал тему закрытой, вернее, отложенной на время.
23 июля Ричард Паркер окончательно впал в забытье. Ясно было, что он умирает, а это означало, что медлить нельзя, ведь кровь мертвых нельзя пить.
Голосования не было, поскольку Брукс так и так оставался в меньшинстве. И все же он уговорил товарищей по несчастью подождать еще один день. Они уступили.
Утром 24 июля (или 25-го, с этим есть определенная неясность) Томас Дадли склонился над юнгой и потряс его за плечо со словами: «Просыпайся, мальчик мой, пришел твой час». Тот даже не пошевелился, только с губ сорвался тихий стон.
Дадли произнес молитву. Стивенс держал ноги Паркера. Брукс отвернулся.
Ричард Паркер был аккуратно заколот в яремную вену. Струйку крови направили в ржавый черпак для воды.
И тут им на лица упали капли дождя. Струи его становились все сильнее. Они сорвали с себя мокрую одежду и стали высасывать из нее воду.
Кровь Ричарда Паркера им не понадобилась. Понадобилось мясо. Складным ножом капитан Дадли расчленил труп. Брукс не устоял и присоединился к капитану и его помощнику.
Через четыре дня они встретили корабль.
* * *
В 1838 году Эдгар Аллан По опубликовал роман «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» (TheNarrative of Arthur Gordon Pym of Nantucket). Начало книги посвящено событиям на корабле Grampus («Серый дельфин»). В результате бунта и многочисленных убийств на корабле остаются в живых четыре человека. Доведенные до отчаяния, они бросают жребий, после чего убивают и съедают моряка по имени Ричард Паркер.«Он не оказал никакого сопротивления и мгновенно упал мертвым, когда его ударили ножом в спину, – писал Эдгар По. – Напившись крови, мы в какой-то мере удовлетворили мучившую нас невыносимую жажду, затем по общему согласию отделили кисти, ступни и голову и вместе с внутренностями выбросили их в море; потом по кусочкам съели тело».
Все это вспомнилось осенью 1884 года. Действительно, мистическое совпадение. Но если бы только это! Газетчики раскопали менее впечатляющие, но все же характерные параллели. Так, в 1846 году потерпел кораблекрушение корабль FrancisSpaight, и в числе 21 погибшего был юнга Ричард Паркер. А прежде, еще в 1797 году, матроса Ричарда Паркера вздернули на рее фрегата Sandwich за организацию бунта. Впрочем, все эти параллели нашлись потом, когда при неусыпном внимании прессы началось слушание «дела Ричарда Паркера».
* * *
29 июля 18884 года вахтенный немецкого барка Montezuma разглядел в океане крохотную лодку с обрывками паруса на мачте. Вскоре Томас Дадли, Эдвин Стивенс и Эдмунд Брукс были на палубе барка. Подняли и лодку. Расчлененные останки Ричарда Паркера лежали на ее дне –ни капитан Mignonette, ни его помощник, ни матрос даже не пытались от них избавиться, поскольку еще раньше решили, что не будут ничего скрывать.
«Немец» шел в Гамбург, но сложившиеся обстоятельства капитан счел чрезвычайными и потому завернул в английский Фалмут. Там 6 сентября выживший экипаж яхты был высажен на берег (стоит отметить, что во время этого перехода Дадли, Стивенс и Брукс находились под замком). Естественно, капитан барка известил о происшедшем полицию и начальника порта, но в этом не опередил Томаса Дадли и его подчиненных. Они явились в полицию с признанием в убийстве Ричарда Паркера в целях выживания и потому надеются на защиту Морского права. Понятно, что их тут же упрятали за решетку. Там они и просидели до понедельника 8 сентября.
Потом началась битва за их участь.
Умозрительные соображения суд не учитывал, а прецедентов не было, так что было неясно, можно ли подводить содеянное под действие морского закона. К тому же убийцы были искренни в своем раскаянии. Так, капитан Дадли рыдал, заверяя, что «молился о том, чтобы Всевышний простил их за такое деяние, но так был потерян только один член команды, в противном случае погибли бы все».
Похоже, морское право все же говорило в пользу арестованных, тем более Паркер умирал (это доказало исследование его останков, переданных немецкими моряками), а они могли выжить. И выжили!
Вместе с тем гражданский закон говорил прямо противоположное: перед судьями трое каннибалов и какого бы то ни было снисхождения они не достойны.
Слушание дела продолжалось три дня, и в ходе его для консультаций в зал заседаний вызывались юристы, чиновники, даже армейские и флотские офицеры. В эти же дни с Дадли, Стивенсом и Бруксом встретился старший брат погибшего – Дэниэл Паркер. Выслушав арестованных, он публично их простил, потому что тоже был моряком и понимал больше, чем всякие там судейские.
Вердикт был оглашен 18 сентября. Высокий суд признавал, что поступок моряков был вызван крайней необходимостью спасения собственных жизней и потому не подлежит наказанию.
Брукса, который не принимал участия в убийстве и даже был против, оправдали полностью. Дела Дадли и Стивенса отложили до рассмотрения в особом порядке.
Такое рассмотрение состоялось 3 ноября, и в ходе его разгорелась настоящее сражение между государственным обвинителем Артуром Чарльзом, ратовавшим за смертную казнь, и адвокатом подсудимых Артуром Коллинзом, требовавшем полного оправдания. Все закончилась ничьей– судья не смог принять однозначного решения и апеллировал к высшему суду.Тот тянулся до 4 декабря, и в результате подсудимых приговорили к смертной казни с рекомендацией… помилования особым постановлением.
Помилование было вынесено по истечению шести месяцев со дня их взятия под стражу, так что даже те полгода тюремного заключения, которые Дадли и Стивенс все же получили, им не пришлось отсидеть. Но права на профессию моряка их все же лишили…
* * *
Чем все закончилось.
Морское право с тех пор имеет прецедент оправдательного приговора в случае каннибализма ради выживания.
Эдвин Стивенс, как писали газеты, сошел с ума, а Эдмунд Брукс спился.
Капитан Дадли уехал в Австралию, чтобы начать новую жизнь. Всю жизнь его мучило чувство вины, и, желая хоть как-то искупить ее, он тайком посылал деньги сестре Ричарда Паркера, чтобы она смогла окончить школу, а также оплатил создание памятника юнге и до самой своей смерти(он умер, заразившись бубонной чумой) заботился о том, чтобы памятник был в хорошем состоянии.
Что же касается судьбы романа Эдгара По, то он внезапно обрел «вторую жизнь», хотя сам писатель когда-то называл его «преглупой книгой». Популярность романа была столь велика, что в 1897 году Жюль Верн написал его продолжение под названием «Ледяной сфинкс», а в 1899 году свое продолжение «Гордона Пима» предложил публике американец Чарльз Дейк. Высоко отзывались о романе Шарль Бодлер и Герберт Уэллс, а мастер ужасов Говард Лавкрафт насытил аллюзиями к приключениям Пима свою антарктическую повесть «Хребты Безумия». Только во всех этих книгах нет и следа Ричарда Паркера – ни того, что был в романе Эдгара По, ни другого, из жизни.
Гибель «Медузы»
Знаменитые фантасты братья Стругацкие утверждали, что «ничего нельзя придумать, все когда-то было либо где-то сейчас происходит». Применима ли эта формула к сочинениям Эдгара По? Вполне. Он обладал поистине энциклопедическими знаниями, да и память о судьбе фрегата «Медуза» была еще свежа. Вот почемуисследователи творчества писателя утверждают, что, работая над «Приключениями Артура Гордона Пима», он оглядывался на эту трагедию, потрясшую воображение не только европейцев.
…Капитану фрегата «Медуза» Гуго Дюрой де Шомарею было поручено возглавить флотилию, которой надлежало доставить в Сенегал новую французскую колониальную администрацию, военный гарнизон и поселенцев – всего 395 человек.17 июня 1816 года флотилия вышла в море, а 2 июля фрегатсел на мель в 50 милях от берега Мавритании. Попытки снять корабль с мели не увенчались успехом. Для эвакуации пассажиров предполагалось использовать шлюпки, также был построен плот длиной 20 и шириной 7 метров. Однако стал усиливаться ветер, корпус корабля пошел трещинами, и капитан распорядился покинуть судно. На«Медузе» осталось 17 человек, а 147 перешли на плот. Находившиеся в шлюпках вскоре убедились, что буксировать плот им не по силам, и обрезали канаты, опасаясь, что люди с плота начнут перебираться к ним. Шлюпки благополучно добрались до берега, на плоту же тем временем творился сущий кошмар. В первую же ночь дрейфа 20 человек были убиты или покончили с собой. Потом начался шторм, во время которого десятки людей были смыты за борт и погибли в борьбе за безопасное место в центре плота. Запасы еды закончились, на исходе была вода. На четвертый день в живых оставалось 67 человек, тогда же был отмечен первый случай каннибализма, что в дальнейшем стало обычным явлением. На восьмой день 15 наиболее сильных выживших выбросили за борт слабых и раненых. Тем временем Гуго Дюрой де Шомарей, спасшийся на шлюпке, направил к «Медузе» один из кораблей своей флотилии – барк «Аргус», чтобы спасти бочки с 92 тысячами франков золотом и серебром. На тринадцатый день «Аргус» наткнулся на плот и подобрал выживших. Пять человек из них вскоре умерли… Всего из 240 людей, отплывших на «Медузе» из Франции, в живых осталось 60.
Художник Теодор Жерико в 1818 году написал картину «Плот «Медузы», ставшую ярким образчиком романтического направления в живописи. Эдгар Аллан По тоже был романтиком… только в литературе.
В поисках Авроры
Одна из особенностей творческой манеры Эдгара Аллана По – органичное «сочетание несочетаемого». Фантастика у него соседствует с реальностью, мистика с научными фактами, короче, поэзия с прозой. Во многом поэтому у читателя возникает доверие к тому, что написано. В «Приключениях Артура Гордона Пима» такую роль – ввести в заблуждение – исполняет лишь на первый взгляд неоправданно большой фрагмент о поисках группы островов Аврора. Которых… нет и никогда не было. И хотя это кажется очередной фантазией писателя, По здесь документально точен.
Свое имя эти острова получили от испанского корабля «Аврора», который сообщил о них в 1762 году; острова находились к юго-западу от Фолклендских островов на полпути к Южной Георгии. Несколько позже испанский корабль «Сан-Мигель» зафиксировал их местоположение на 52°37' южной широты и на 47°49 западной долготы. В 1774 острова снова видели с той же «Авроры», оказавшейся в знакомых местах. В1790 году капитан Мануэль де Оярвидо на «Принцессе» прошел посреди этих островов. В 1794 году в испанский корвет «Атревида» обнаружил три острова и определил точное местоположение каждого острова. После этого острова Аврора заняли прочное место на карте. И тем не менее… В январе 1820 года капитан британского морского флота Джеймс Уэддел заявил, что не обнаружил в указанных местах признаков суши.
А теперь – слово Эдгару По: «Пятого ноября «Джейн Гай» снялась с якоря и капитан Гай взял курс на юго-запад, намереваясь провести тщательные поиски группы островов Аврора… При переменной погоде мы продолжали наш путь, пока двадцатого числа не вошли в район, из-за которого разгорелся спор. Мы постоянно держали вахтенного на марсе и в течение трех недель, пока стояла удивительно ясная погода, вели наблюдения. Само собой разумеется, мы были вполне удовлетворены: если какие-либо острова и существовали здесь прежде, то сейчас от них не осталось и следа».
Однако точку в истории островов Аврора ставить было рано, потому что в 1856 году капитан судна «Хелен Бейрд» упомянул о них в своем судовом журнале. Только ему не поверили, и с тех пор островов Аврора больше никто не видел.
Напрашивается вопрос: почему их так хотели найти, эти клочки земли? Ответ: среди матросов, огибавших мыс Горн, бытовала легенда об испанском галеоне, полном сокровищ, выброшенном на один из островов Аврора. И что так они там и лежат…
А был ли тигр?
В 2002 году канадский писатель ЯннМартел получил Букеровскую премию за роман «Жизнь Пи». Десять лет спустя фильм, снятый по этой книге режиссером Энгом Ли, был отмечен 11 номинациями на премию «Оскар», включая «лучший фильм года».
В романе и фильме рассказывается о подростке, который после кораблекрушения оказывается в лодке с трехгодовалым бенгальским тигром, которого зовут Ричард Паркер. Удивительно, но никто из рецензентов, придирчиво и тщательно разбиравших книгу и фильм по косточкам, не усомнился в объяснении автора (устами Пи), откуда у тигра вдруг взялось такое имя.Вот оно: «Тигренка подобрали неподалеку, в кустах: он сидел и пищал от страха. Охотник, которого звали Ричардом Паркером, взял его голыми руками… Чиновник из транспортной конторы на станции в Хоуре оказался набитым дураком, притом чересчур старательным. В результате в сопроводительных бумагах, которые Пондишерийский зоопарк получил вместе с тигренком, было черным по белому написано, что зовут его Ричардом Паркером, а охотника – Водохлебом по фамилии Бесфамильный». Совершенно очевидно, что такое объяснение всего лишь уловка писателя, вполне прозрачный намек на то, какие испытания ждут в будущем героя романа (и фильма).
Когда с Пи, находящемся в больнице, беседуют представители японской компании-судовладельца, они выражают сомнение в правдивости его рассказа о дрейфе в обществе тигра, орангутана, зебры и гиены. И тогда Пи рассказывает другую версию произошедшего. В ней животных не было, а борьба за выживание развернулась между Пи, его матерью, раненым матросом и негодяем коком. Когда нога моряка начала гнить, кок его убил и съел. Кок хотел убить и Пи, но мать заступилась за сына, и тогда кок расправился с женщиной. На следующий день Пи убил кока.
Рассказчик предлагает писателю выбрать одну из двух версий, и Мартел выбирает для своего романа-ребуса ту, что с тигром. Между тем, возможно, обе они далеки от правды. Это если вспомнить слова Пи о том, что он «сделал с коком то же, что тот сделал с матросом». И если не вспоминать о Ричарде Паркере с яхты Mignonette и Ричарде Паркере из повести Эдгара По.
Опубликованов Yacht Russia №10 (79), 2015 г.