Банкир

Через несколько дней после церемонии награждения «Яхтсмен года» корреспонденты Yacht Russia встретились с лауреатом приза в номинации «Лучший организатор соревнований», членом Попечительского совета Всероссийской федерации парусного спорта, основателем одной из самых массовых российских регат – Банковского кубка Михаилом Сенаторовым.



Беседовали Дмитрий Воскресенский и Антон Шибаев

Беседа проходила в здании Центробанка, заместителем председателя которого он работает уже несколько лет. В просторном кабинете о парусе напоминали лишь модели средневековых кораблей. Первый вопрос напрашивался сам собой:

Yacht Russia: Когда в этом году последний раз ходили на яхте?

Михаил Сенаторов: Недели две назад. Участвовал в соревнованиях «Драконов», проходивших во Франции.

YR: А как вы пришли в парусный спорт? Где начинали?

М.С.: Пришел я в парус, когда учился в МФТИ. Через другой вид спорта – плавание. Сам Физтех находится в Долгопрудном, а его спортивная база – на Пестовском водохранилище. Я специализировался на стометровке баттерфляем и кролем и после первого курса поехал на сборы, где познакомился с яхтсменами. Новое дело мне быстро понравилось, и летом на следующий год я уже ходил на яхте. Но и плавать тоже я не бросал. Ведь зимой в Москве парусом негде заниматься, а плавать можно круглый год. Так что зимой я ходил в бассейн, а летом переключался на парус.

YR: Не тяжело было одновременно и учиться, и спортом заниматься? Физтех все-таки институт непростой. Кстати, какой факультет вы заканчивали?

М.С.: Молекулярно-химической физики. А насчет совмещения учебы и спорта… Дело в том, что одно другое дополняло. Спорт ведь организует, когда у тебя мало времени, то приходится его ценить. Поэтому в этом смысле спорт – хороший стимул более четко распределять собственное время. Это первое. А второе – парусный спорт сам по себе очень интересное, особое дело. Это тот вид спорта, который просто так не бросишь. Ты соревнуешься и после гонки обязан вернуться в гавань. Если в той же легкой атлетике ты вдруг потянул мышцу, то можешь остановиться и сойти с дистанции. Если едешь на велосипеде, то в любой момент можешь с него слезть. А вот с лодки слезть нельзя – кругом вода, тебе так или иначе нужно возвращаться на берег. Поэтому ты обязан бороться до конца, какими бы условия ни были. В общем, парус очень помогал мне и в жизни, в бизнесе.

YR: Ваша первая лодка?

М.С.: Дебютировал я на «Эмке», ходил матросом, затем пересел на «Финн», а после него – на «Летучий голландец». На пятом курсе института я выполнил норматив мастера спорта СССР по парусному спорту, выиграв Московскую осеннюю регату. Потом из общества «Буревестник» перешел в «Спартак». Когда оканчивал институт, меня уже приглашали в сборную страны.

YR: Почему все-таки покинули большой спорт?

М.С.: Решил работать по специальности и ушел в Академию наук. Трудился в Институте химической физике АН СССР. Занимался другими делами, в том числе учился в Академии внешней торговли. Конечно, я продолжал гоняться, но уже не так активно, как в студенческие годы. Потом было много всяких других забот. Десять лет прожил за рубежом, где возможности заниматься парусом у меня не было. И лишь в 1999 году мои друзья, с которыми я начинал заниматься парусом, в частности нынешний технический директор Банковского кубка Анатолий Кондаков пригласили меня опять походить на яхтах, сначала это были четвертьтонники, потом «Драконы»…

YR: То есть занятия парусом вы возобновили сразу после возвращения в Москву?

М.С.: Не совсем так. В Москву я вернулся в 1993 году, когда в стране царил хаос. До 1999 парусом не занимался, потому что прежние контакты были утеряны. Да и 10 лет за границей – это огромный срок. Уезжал я из одной страны, а вернулся в совершенно другую, в совсем другие условия. Отношения между людьми стали иными, надо было как-то адаптироваться. Поэтому первое время о парусе не думал вообще. Да и 1990-е годы для паруса были очень плохими. В Москве на водохранилищах лодок практически не было. Впрочем, провал был не только в парусе…

YR: Что было потом?

М.С.: Сезон 1999 года мы с Кондаковым отгоняли на четвертьтонниках, а на следующий год в «Банк России» пришло приглашение из «Банка Польши» на предмет участия в чемпионате Европы среди центральных банков. Мы с Анатолием создали команду и поехали на это первенство, которое проходило на Мазурских озерах (группа озер ледникового происхождения на Северо-Востоке Польши, общая площадь 310 км². – Прим. YR). В чемпионате участвовало 15 команд, и мы заняли 7-е место. Причем нас ни разу никто не обогнал!

YR: Как так получилось?!

М.С.: В первых двух гонках мы были первыми, а в третьей перевернулись – был очень сильный ветер. И пока нас доставали, регата уже закончилась. В результате нас никто не обогнал (смеется)…

Читайте также  Виктор Языков. Мысли вслух

YR: И тогда же у вас родилась идея провести российский Банковский кубок?

М.С.: Да. Интерес к парусу уже начал потихоньку расти, и мы с Анатолием решили создать собственную регату. Так появился Банковский кубок. Основной его целью было возрождение нормальных соревнований по парусному спорту, которые проводились в Советском Союзе – с хорошим обеспечением, с судейством, с приглашением гонщиков высокого уровня и т. д. То есть мы возрождали ту культуру, которая стала уходить. Нас поддержали банки, и первая регата прошла удачно – собрала порядка 25 лодок-четвертьтонников. Кубок стал постепенно развиваться, вскоре в нем начали участвовать не только четвертьтонники, но и яхты других классов. Юбилейная, 10-я по счету регата в прошлом году собрала около 150 лодок!

YR: С какими трудностями столкнулись, организуя Банковский кубок? Что были сложнее – найти средства, привлечь людей?

М.С.: Прежде всего, нужно было «зарядить» людей, возродить классы. Тех же четвертьтонников больше на берегу стояло, чем на воде. И народу мало ходило – соревнования-то почти не проводились. Кто-то для себя выходил на воду, в основном ветераны. Банковский кубок в те годы, по сути, стал первым серьезным соревнованием, которое было интересно отечественным яхтсменам.

YR: В этом году вы провели часть регаты на Онежском озере, потому что подмосковные акватории стали для нее тесны?

М.С.: Проводя кубок, мы в то же время видели, что такие традиционные соревнования, как «Онежская регата» для крейсерских яхт, которая была очень популярной в СССР (170 вымпелов для нее в те советские времена – привычная цифра), к сожалению, умирают прямо на глазах. И в какой-то момент мы поняли, что в Москве уже достаточно регат, во время Банковского кубка водохранилища порой приходилось делить на несколько частей. То есть мы осознали, что свою миссию выполнили – московский флот вовсю гоняется на множестве регат, Банковский кубок никакого толчка развитию паруса уже не дает. В регионах же – полный штиль. И мы решили возродить Онежскую регату, связались со Спорткомитетом Карелии и получили от него поддержку. Большое спасибо, кстати, руководителю республики Андрею Нелидову, без которого нам было бы очень сложно начать свою деятельность в этом регионе вообще, и в Петрозаводске в частности.

YR: Вы довольны тем, как прошла первая регата в Петрозаводске?

М.С.: Да. Считаю, что она прошла успешно. Если в 2010 г. в Онежской регате гонялось 16 лодок, то в 2011 – 60! Она стала настоящим событием! А значит, у нее есть будущее. Когда гоняются сразу 60 яхт, это уже интересно! Люди начинают рассказывать друг другу, о том, какими были условия, как все было организовано, какие призы были вручены. Не стоит забывать и о том, что Онежские просторы – завораживающее зрелище. Я думаю, что в 2012 году количество участников возрастет.

YR: Что сделала республика для регаты? Мы слышали построили причалы?

М.С.: Республика многое сделала. И делает. В чем главная проблема парусного спорта Петрозаводска? В том, что там нет яхт-клуба в центре города. В принципе ведь какую-нибудь простенькую регату можно провести и где-нибудь на отдаленном островке. Для большого же соревнования нужны подходящие условия, чтобы зрители видели старт и финиш красивых яхт, разноцветные флаги, красочные паруса… То есть флот должен стоять где-то в центральной части города. Так вот местные власти обещали уже в ближайшее время начать подготовительные работы по созданию яхт-клуба (его  эскизный проект уже готов) и отсыпку мола. Уверен, что Петрозаводск в будущем будет одним из главных центров паруса в стране. Особенно в связи с принятием закона, разрешающего плавание под иностранным флагом во внутренних водах России! Столица Карелии станет поворотной точкой между двумя направлениями – одно идет на Север в Белое и Баренцево моря, откуда можно попасть в Балтийское, то есть совершить своеобразную северо-западную кругосветку. А с другой стороны, можно уходить через Белое озеро на Рыбинское водохранилище, оттуда попасть на Волгу и по ней, по матушке-реке, плыть вниз либо на Каспий, либо в Черное море, а там опять на Балтику. Это уже южная кругосветка, а в целом – Большая европейская! Так что по своему географическому положению сам Бог велел властям республики развивать парусный спорт. Белое море, Соловки, Кижи, Валаам – все рядом! Потрясающие места для хождения под парусом и туризма! Я сам, кстати, принимал участие в Онежской регате в молодости несколько раз.

YR: Выиграть удалось?

М.С.: Не получалось…

YR: Перспектива развития паруса в Петрозаводске впечатляет и понятна. Дай Бог, чтобы все получилось! А что с Банковским кубком в Москве? Его столичная часть остается?

М.С.: Нет. Она уже не нужна. Для лодок, которые участвовали в кубке в Москве, есть свои соревнования, и их много – успевай только гоняться. Поэтому в следующем году Банковский кубок пройдет только на Онеге.

YR: Какие-то другие проекты, кроме Банковского кубка, у вас есть?

Читайте также  Иван Буаньон: «Живите на полную катушку!»

М.С.: Сейчас главная задача этот проект запустить по-настоящему. Если он будет хорошо развиваться, под него надо будет искать инвесторов для создания того же яхт-клуба, инфраструктуры. Не только мы, к слову, но и питерские яхтсмены тоже над этим работают. Карелии сейчас внимание уделяется достаточно серьезное. Я на последнем президиуме федерации общался с коллегами из Санкт-Петербурга, и они мне рассказали, что финские и скандинавские яхтсмены проявляют большой интерес к нашим внутренним водам. По их оценкам в Россию в год могут приходить до 30 тысяч лодок! Представляете, 30 тысяч иностранных лодок только за один сезон! Это огромное количество! Заметьте, что мы говорим только про Север страны! А ведь есть еще и Юг! Есть еще и Дальний Восток с его большими портами! Так что новый закон очень важен. Он даст серьезный толчок развитию туризма, поможет создать множество рабочих мест. Важно, чтобы этот закон начал наконец действовать, получил побыстрее правильные подзаконные акты и вышел, скажем так, в том виде, в котором он принесет наибольшую экономическую пользу.

YR: А кто занимается разработкой подзаконных актов и в чем могут быть проблемы?

М.С.: Ею занимается, и очень активно, Министерство транспорта, а точнее, его ФГУП «Морсвязьспутник». Что касается проблем, то есть сейчас один момент, который может просто перечеркнуть этот закон. Пока в нем прописано, что на борту яхту один из членов экипажа должен говорить по-русски. А если переход составляет больше 12 часов, то тогда в экипаже должно быть уже два русскоязычных человека! Но это же глупо! Ведь гораздо проще научить диспетчеров российских водных путей морскому английскому языку, это несколько сотен человек, нежели тысячи иностранцев русскому! Если такое положение останется в законе, то на бумаге все будет хорошо, но в реальности в Россию никто не поедет! И мы потеряем очень многое – огромные деньги, возможность развития туристической инфраструктуры, множество непостроенных яхт-клубов на Волге, на Севере, на Дальнем Востоке… Это будет огромная потеря!

YR: Где же выход?

М.С.: Надо просто убрать это требование из закона, и все. Я все-таки надеюсь, что разум и логика возобладают!

YR: И мы будем надеяться. Давайте вернемся к «Драконам». Это ваша любимая лодка?

М.С.: Моя любимая лодка – «Летучий голландец». Я на ней с большим удовольствием выступал на соревнованиях. И неплохо выступал. Что касается «Дракона», то это совсем другая яхта. Почему я на нее пересел? Гоняться в крейсерах, конечно, интересно, но это не монотипы, где результаты объявляют по приведенному времени. Духа прямого соперничества там не хватает. Там больше заняты навигацией, прокладкой курса, учетом ветра, течений. Это, конечно, увлекательные вещи, но уж больно специфические. Да и потом, когда ты сутками находишься на борту и многими часами не видишь рядом с собой соперников, то пропадает азарт, контакт с другими гонщиками! А когда ты гоняешься во флоте монотипов, то все это есть. И ты получаешь больше драйва. Мне такое состояние больше по душе.

YR: До этого уже ходили на «Драконах»?

М.С.: Еще в 1971 году попробовал. «Драконы» у нас в клубе были. По сравнению с «Летучим голландцем» это более медлительные и, как мне показалось тогда, более тяжелые лодки. Сейчас мне на «Летучем голландце» уже трудно гоняться – требуется физическая сила, выносливость и гибкость, то, чего в возрасте 60 лет не так много остается. Для «Дракона» физические кондиции не так важны. Он требует другого – взвешенности, мудрости, знаний и опыта.

YR: Вы много где ходили. Где вам больше всего нравится гоняться?

М.С.: Есть такое местечко во Франции – Дуарнане. Очень хорошее место для гонок. Это Атлантика, северо-западная часть Биская, недалеко от Бреста. Это довольно большой залив – шириной 15–20 миль, глубиной – в среднем 30 метров. Есть все прелести океана, океанская волна например. С другой стороны, это залив, и в нем нет такой жесткой зыби, как в открытом море. И наконец в Атлантике очень серьезные течения – приливные и отливные. А поскольку акватория большая, то для всех лодок условия одинаковые, то есть нет эффекта берега, нет мелей, так что гоняться просто здорово. Также там прекрасная команда организаторов, которые любят свое дело и стараются сделать все, чтобы проводимые ими соревнования проходили на как можно более высоком уровне. Ну и климат в том районе благоприятный – зимой плюс 5–7º, а летом – 15–20º, вечнозеленая пышная растительность, много морепродуктов, к тому же это довольно малонаселенный край.

YR: Случалось тонуть во время гонок? Какой самый драматичный момент вам пришлось пережить во время гонок?

М.С.: Ой, я столько раз переворачивался… Плавал как-то три часа в Азовском море, вода теплая была, но во время шторма приятного мало – лодка уже подтоплена была. Нас нашли и вытащили. Был случай на «Драконе» попали под грозовой шквал, и было только одно желание – не вылететь из лодки. Так что какой-то один момент выделить не могу.

Читайте также  Гарик Сукачев. Абсолютно свободный

YR: Вы время гонок вы обычно спокойно себя ведете?

М.С.: Нет. Я эмоциональный человек. Могу и ругаться, когда что-то не так. Хотя понимаю, что если часто ругаешься, ничего хорошего не будет.

YR: Сколько времени в году вы проводите на воде?

М.С.: Раз 7–8 за рубеж выезжаю и в 4–5 гонках участвую в России.

YR: Помимо «Дракона» на чем-то еще ходите?

М.С.: Сейчас нет. Раньше ходил на 2.4, на SB-3, но там техника совсем другая.

YR: В вашей семье помимо вас кто-то еще занимается парусом?

М.С.: Сын некоторое время со мной ходил, но потом переключился на музыку.

YR: Давайте сменим тему и поговорим о Попечительском совете. Как считаете, российский парусный спорт у нас в правильном направление развивается?

М.С.: Мне сложно сказать правильно или неправильно, главное ведь, что он развивается! И потом он еще не достиг того уровня развития, когда можно сказать: вот в этом направлении надо развивать или вот в этом. Лихие 90-е годы подкосили парус очень сильно. Пока мы только начали восстанавливать его. К тому же вокруг паруса в последнее время появилось много всяких мифов. Например, что это спорт только супербогатых людей. Но это совсем не так. Есть же лодки совсем недорогие. «Луч», например, стоит 2000 долларов, а это наша, российская лодка, на ней можно гоняться на любых российских акваториях. Есть небольшие мини-крейсера, стоящие 10–12 тысяч долларов. Это отличные лодки для отдыха. Так что выбор есть. Во всем мире парусный спорт – это занятие среднего класса, даже совсем небогатых людей. Супер-пупер-яхты богатых – эксклюзив, их единицы. Что, автоспорт – это спорт богатых людей? Нет. Сколько ребят начинают с картинга! А в парусе картинг – это «Оптимист»! Попечительский совет и был создан для того, чтобы поддерживать детский спорт! Без детской базы парусного спорта в России не будет. Мы сейчас переживаем последствия провала 1990-х годов. Уровень сборной совсем не такой, как им должен быть. Конкуренции практически нет. 10 лет назад сборная формировалась из гонщиков, которые выросли в советские времена. И это была приличная команда. Возьмите того же президента федерации Георгия Шайдуко, завоевавшего в Атланте серебряную медаль. Многие наши гонщики того поколения, завершив гоняться в олимпийских классах, стали профессиональными шкиперами. Нынешняя же молодежь сыровата для профессиональных регат. Нет достойных гонщиков.

YR: Каковы, на ваш взгляд, перспективы сборной России на Олимпиаде в Лондоне?

М.С.: У нас есть экипаж Скудиной, дающий определенные основания надеяться на медаль. В других классах, я считаю, шансов нет. Поэтому вкладывать средства в сборную сейчас нет смысла, и Попечительский совет ориентируется на детский спорт. Начато производство «Оптимистов», яхт класса 420, создан национальный класс «эМ-Ка». На «эМ-Ке» можно и семьей гоняться.

YR: Как вы относитесь к крупным парусным проектам? Стоит ли в России бороться за этапы Volvo Ocean Race или America's Cup?

М.С.: Если только в качестве принимающей стороны. Можно попробовать хорошее шоу устроить. В Санкт-Петербурге в 2009 году, правда, устроили… Губернатор до последнего момента не понимала, что за лодки плывут (участники Volvo Ocean Race. – Прим. YR). Ей самой все было неинтересно. У нас нет еще культуры понимания парусного спорта.

YR: Для того чтобы парус в стране полноценно развивался, нужны не только денежные вливания в детский спорт, но и события, чемпионы…

М.С.: Согласен. Нужны кумиры, имена, такие как Пинегин, Манкин. Но пока у нас их нет. И в обозримом будущем, наверное, не будет.

YR: А у вас был кумир в парусе?

М.С.: Был. Но не кумир, а человек, на которого я равнялся. Слово «кумир» подразумевает в какой-то степени копирование. Я же считаю, что каждый человек должен идти своим путем. Ведь копия всегда хуже оригинала. А человек, на которого я равнялся, это Юрий Демарин, мой первый тренер. К сожалению, он погиб… Юрий преподавал на Физтехе, был мастером спорта. И его заряженность, увлеченность парусом сыграла серьезную роль в моей спортивной биографии.

YR: Наш традиционный вопрос людям, вкладывающим деньги в парусный спорт: верите, что парусный спорт будет в России популярным?

М.С.: Конечно, верю. В России очень много водоемов. Надо только строить «Оптимисты», другие лодки, стоянки, базы, яхт-клубы. Закон, о которым мы говорили, тоже может сильно подстегнуть развитие.

YR: И последний вопрос: парус – единственное ваше хобби?

М.С.: Сейчас да. Когда парусом не занимался, у меня было много увлечений. Я любил путешествовать, на машинах ездить по бездорожью в провинции. А сейчас времени нет на что-то другое, кроме работы и паруса. Но мне этих увлечений хватает.

Опубликовано  в Yacht Russia №1-2 (38), 2012 г.

Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru